- Как же вы его получили?
- Сущий оппортунизм! Так случилось, что мы с друзьями на некоторое время поселились в Сассексе, и в итоге я часто виделся с Софи. (Не смейтесь!). Я сказал ей, каким огромным стыдом станет продажа всего этого с молотка без разбора. Конечно, это было крайне маловероятно, но ее это обеспокоило. Софи попросила у меня совета, и я предложил, чтобы всем дали возможность выбрать предметы, представляющие для них наибольший интерес. Она настаивала, чтобы я сделал выбор незамедлительно! Я позволил себя уговорить, и в итоге унес домой портрет Гарри сомнительной кисти Гейнсборо. Кузен Гарри перестал со мной разговаривать, а это - дополнительный плюс, поскольку он, вероятно, самый скучный человек в этой стране.
У Лили, конечно, уже накопился опыт реакций на эту историю, но она по-прежнему не знала, как следует реагировать на анекдот, выставляющий Тревора в столь неприглядном свете. Зачем он рассказал эту историю? Зачем он рассказал ее Лили?
- Вы никогда не задумывались о том, чтобы получить свой собственный портрет? - Лили жадно ухватилась за то, что казалось ближайшим клочком твердой почвы посреди болота. - Или у вас уже есть ваш портрет?
- Только тот, который вы мне подарили.
О чем это он?
- Идемте, я вам покажу.
Соседняя комната была оборудована под маленький кабинет (Тревор был редактором «University Press», но, кроме того, занимался «своей собственной работой»). Вдоль стен стояли книжные шкафы высотой шесть футов, свободное пространство он оставил лишь для стола. Над столом в рамке «Perspex» висела увеличенная фотография Тревора, которую Лили сделала несколько месяцев назад. У Лили есть копия, это - одна из лучших снятых ею фотографий. Черно-белые зерна, взгляд направлен в перспективу, недоступную для фотоаппарата, профиль в три четверти, лицо манит неведомым - не зракрывается от зрителя, но и не улыбается маниакально в объектив, лицо задумчиво, полно своих секретов - всё это очень удачно сочетается с чертами лица Тревора - очень ровный широкий лоб, длинные прямые брови, бледно-серые глаза, длинные тонкие подвижные губы, в самой нервной текстуре которых, кажется, таилось гармоничное спокойствие.
- Вам нужно было попросить у меня негатив, - сказала Лили. Она отдала Тревору отпечаток, потому что никогда не помешает иметь хорошую свою фотографию, но не представляла, что Тревору фото настолько понравится.
- Эта фотография тешит мое самолюбие. На самом деле у меня - очень скучное лицо, или же зеркало лгало мне все эти годы.
- О, не знаю. Говорят, фотоаппарат никогда не лжет. Конечно, есть фотографии на паспорт - из-за них начинаешь сомневаться, что все фотоаппараты всегда говорят правду.
- Иногда я спрашиваю себя, не показывает ли нам зеркало лишь то, как мы сами себя видим. Фотоаппараты могут показывать нам, как нас на самом деле видят другие. Думаю, те, кто делает фото на паспорт, не очень-то дружелюбно настроены по отношению к человечеству.
- Наверное, нет.
Но дружелюбно ли настроена она сама по отношению к Тревору? Не считал ли фотограф, что главное - интересная модель? У Лили заинтересованный взгляд?
- Я вам рассказывал о своем юношеском увлечении фотографией? Я был таким чудо-ребенком с «Brownie», даже получал награды на национальных конкурсах, хотя, конечно, в категории любителей. У меня тут где-то завалялись альбомы - я вам как-нибудь покажу, если вам это не кажется слишком скучным.
- С удовольствием посмотрю.
- Я поищу. Могу ли я предложить вам выпить?
- Да, пожалуйста.
Лили стояла в углу гостиной. В руке она держала бокал сухого хереса (она предпочитала ликер-крем). В зеркале над камином Лили видела, что приглушенные оттенки становятся еще более приглушенными, спинки кресел, слой бисквитов в жестянке, краешек чайника в красном чехле, отражение мягкой софы в красную и коричневую полоску на профиле в три четверти. В отражениях и рамках очарование комнаты было далеко от оригинала - так обычные или даже уродливые предметы обретают красоту и достоинство, если их нарисовать или сфотографировать. Тревор принес толстый альбом и уселся на софу.
- Отражение придает комнате необычайный шарм, не так ли? - сказал Тревор. - Но во многом это зависит от того, где вы стоите. Подвиньтесь немного сюда, тут самый лучший угол обзора.
Лили сделала несколько шагов к дверям. В рамке появилось колено Тревора, рука на колене.
- Нет, немного дальше.
Еще несколько шагов, и Тревор стал виден полностью.
ОКСФОРД, 1985
<Плантинга>