Ошеломленные, пораженные до глубины души, шокированные охранники просто не знали, что происходит и как действовать. И, конечно же, никто из них так и не понял, что в хоре десятков радостно смеющихся людей звучал также один злорадный, мстительный голос.
***
- Эй, Такехиса!
Он обернулся на оклик и увидел Куроду.
- Чего тебе?
- Разговор есть, между четырьмя глазами . Идем на крышу, там побеседуем.
Такехиса посмотрел вокруг. Народу на первом этаже мало, подслушивать некому, к тому же двух некогда самых отпетых банцу, теперь, правда, делящих звания второго и третьего в школе, обходят стороной.
- Лень мне на крышу переться. Тут говори, - снисходительно отозвался Юдзи.
Курода ухмыльнулся:
- Что-то ты гоноровый стал.
- Я таким всегда и был.
- Это да, был, - коварно согласился собеседник и отпустил шпильку: - вот только раньше ты был без пяти минут первым, и гонор тебе был положен по статусу. А теперь ты шестерка, Юдзи, просто шестерка. У гайдзина. Так что не по праву тебе нос задирать.
Такехиса презрительно смерил Куроду взглядом:
- Давай изменим постановку вопроса: не слишком ли ты осмелел? Я что-то не вижу рядом твоих кохаев, а без них ты огребешь в два счета.
- Ты идиот, Юдзи. Я не собираюсь с тобой махаться, потому что смысла в этом уже нет. Ты знаешь, кто такой Катон?
- Неожиданный вопрос... Римский цезарь?
- Не цезарь. Политик и философ. Так вот, он однажды сказал: 'лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме'.
- Хм. Не знал, что ты Катона читаешь на досуге, - заметил Такехиса.
- Я не читаю, просто слышал где-то, что Катон такое сказал. Я давно это знал, Юдзи. Именно потому я всегда с тобой воевал за первое место. Потому что быть вторым - значит быть шестеркой. Послушай, знаешь, в чем парадокс? В том, что мы оба были первыми.
- К чему клонишь?
- А ты подумай. Пока не было Йомы, ни один из нас не уступал. Мы оба считали себя номером первым. Мы не могли доказать свое превосходство - и потому, по сути, делили звание первого в Хоннодзи. А потом появился Йома. Я стал номером третьим, ты нализал себе ранг номера второго...
- Ты сейчас огребешь! - предупредил Такехиса.
- А толку, враг мой? Сколько бы мы теперь ни дрались - мы оба останемся шестерками. И есть только один способ это изменить. Йома оказался сильнее меня и тебя - но вместе мы будем сильнее его. И нас поддержит вся школа... морально. А если удастся заручиться поддержкой, к примеру, дочки сэнсэя Хираямы - нас будет уже пятеро против Йомы. Мы свергнем его, осчастливим всю школу - и снова станем первыми. Ты и я. Вернем все как было. Что скажешь, заклятый враг мой?
Такехиса задумчиво хмыкнул.
- Я даже не знаю, как лучше выразить это словами... Верну тебе твой вопрос: а толку? Даже если тебе удастся свергнуть Теоду-сана, ты все равно останешься тем, кто и что ты есть. Давай допустим, что ты настолько же крут, как Теода-сан, а его самого в Хоннодзи никогда не было. Что бы ты делал?
Курода приподнял бровь:
- Ну если так... Думаю, я собрал бы команду покруче и навалял бы уродам из Бенибэ. Это для начала. Само собой, что в Хоннодзи разобрался бы с тобой.
- И что дальше?
- Дальше... В третьем классе я бы попытался стать первым номером не только тут, но и в Бенибэ, то есть первым вообще, третью школу ведь расформировали... Я сделал бы себе репутацию, чтобы после выпуска войти в хорошую организацию, само собой, что не тут, в Сакурами, а в Киото, и чтобы сразу уважаемым человеком, а не шестеркой на побегушках, как Кавадзо. Конечно, чтобы обо мне и в Киото узнали, пришлось бы поднапрячься...
Такехиса кивнул.
- Ну понятно. Я бы действовал примерно так же, не настолько примитивно, как ты, но в том же направлении. Но знаешь в чем прикол, Курода? Даже имей мы силу Теоды-сана - все равно остались бы шестерками. Не у друг друга - так у серьезных людей. Мы лезли бы из шкуры, чтобы заслужить репутацию и сделать лицо, и совершали бы те же самые ошибки, которые уже совершили. Потому что мало получить силу Теоды-сана. Нужно быть им. Теода-сан - не просто круче нас. Сравнивать с ним меня или тебя вообще глупо, он иного полета птица... Скажи, Курода, ты когда-нибудь видел, как человека смешивают с грязью?
Бывший 'номер один' ухмыльнулся:
- И видел, и сам смешивал...
- Я тоже, и знаю, какая картина появляется у тебя в голове при словах 'смешать с грязью'. А Теода-сан на моих глазах буквально растоптал взрослого человека, учителя... всего лишь извинившись перед ним. И знаешь что? Он сам даже не обратил на это внимания. Наступил, раздавил, походя смешал с грязью - и не заметил. Если б ты видел, как Теода-сан разобрался с учителем Комурой - все понял бы и сам. И знаешь что, Курода? Точно так же, походя, он разобрался с нами, с банцу из Бенибэ, с Миягой и Накаямой. Вот во что ты так и не врубился, вражина: мы все, ты, я, мудаки из Бенибэ, отморозки Кавадзо - мы все сами напросились на то, что получили в итоге. И Кавадзо - ты в курсах, что он свалил на сейнере? Кавадзо - работает на сейнере?! Да этот хитрожопый мудила вообще не совместим с понятием 'работа'! Он свалил, ты понимаешь? Свалил. Обломался, наделал в штаны и свалил. - Такехиса рассмеялся, глядя в глаза Куроде, и продолжил: - Так вот что тут самое удивительное: Теода-сан разобрался с нами вовсе не потому, что ему захотелось подмять под себя школу и сделать лицо. Ему насрать, ему не нужна эта школа, ему не нужен титул 'первого'. Все это - не его уровень, а мы просто по тупости на него нарвались, и потому я второй, ты третий, Мияги и Накаяма в каталажке, а Кавадзо удрал с поджатым хвостом... от школьника. Я не знаю, каким путем он пойдет по жизни - но уверен, что везде преуспеет. Помяни мои слова: Теода-сан станет большим человеком, и мне жаль любого, кто, как вот мы с тобой, по дури встанет на его пути. И потому я пойду за ним до тех пор, пока он мне позволит идти следом. Да, Курода, я шестерка, потому что мне хватает ума понимать: мы в разных весовых категориях. Наша с тобой судьба стать якудза и погибнуть, как мой отец, не достигнув никаких высот. У нас есть с тобой есть потолок, выше которого нам не прыгнуть. У Теоды-сана его нет, и следуя за ним, я взлечу выше, чем сам по себе. И крохи его триумфов, которые мне перепадут, все равно будут больше, чем мои собственные триумфы.
Я не согласен с Катоном, Курода. Лучше быть сподвижником великого человека, чем никем - самому по себе. Так что вперед, свергай Теоду-сана, заручайся чьей хочешь поддержкой, а я посмотрю, как твоя затея с треском лопнет. И, может быть, если понадобится - сам помогу ему с тобой разобраться раз и навсегда.
***
Лейбер провел в Лас-Вегасе четыре дня в свое удовольствие. От общества дона Хосе он избавился сразу же под весьма благовидным предлогом:
- Пошарю тут по разным местам - вдруг да найду, где 'эль Диабло' прячется.
- Было бы хорошо, - ответил тот.
- Только предупреждаю - это маловероятно. Если мы примем версию об эльфе-колдуне как рабочую - то найти сукина сына будет ой как трудно. Все, что у меня на него есть - истинная внешность, истинное 'сценическое' имя - и выбранное им человеческое. Его 'маска' неизвестна, под каким именем он тут живет - неизвестно, и я бы держал пари, что не под тем, которое связано с образом иллюзиониста.
- Почему?
- Если бы я когда-то пересекся с картелем - тоже прятался бы за десятком имен. Вряд ли он глупее нас с вами.
- Хм... Чисто умозрительно, мистер Лейбер, если бы вам, предположим, требовалось добыть его голову - как бы вы поступили?
- Вы спрашиваете у меня совета по охоте на эльфов? - приподнял бровь сыщик.
- Вроде того.
- Вам не понравится.