Она просто боялась того, что произойдет потом, когда она должна будет отдаться ему.
Одиночка замахнулся снова, но на этот раз промазал, так как Торну, наконец, удалось взять себя в руки. Он направил удар в лицо своего соперника, и его кулак скользнул по челюсти одиночки, оставляя после себя кровавый след.
После этого начался первобытный борцовский поединок без правил, в котором невозможно было четко определить, кто и куда наносил удары. Они хорошо дрались, сцепившись в клубок в течение нескольких минут, прежде чем одиночка нанес решающий удар.
Торн, покрытый кровью, лежал на полу и с трудом дышал. Одиночка оставался на ногах. Хотя и не в лучшей своей форме, но он держался также стойко и молчаливо, как и тогда, когда подошел к Рианне.
Их глаза встретились, и она заметила, что у него они были поразительного оттенка синего, как будто сияли на темном лице. Девушка сглотнула и попыталась что-то сказать, но не смогла придумать что.
Остальные преступники отошли в сторону, явно запуганные тем, кто только что победил их альфу.
Это был риск, но Рианна подумала, что он сможет это сделать. У него не была самая большая камера здесь, но она была самой лучшей — с решетками и отдельным туалетом. Он, должно быть, победил других заключенных в борьбе, чтобы выиграть ее. Просто потому, что он не смешался с исковерканным сообществом, которое проживало в тюрьме, не означает, что он не справился бы с Торном.
У нее не было никаких надежд на то, что он будет добрым, нежным или любящим. Но, глядя на него, Рианна не испытывала то чувство тошноты, которое ощущала, когда смотрела на всех остальных.
Если она собралась позволить кому-либо трахать ее, то пусть это будет он.
Мужчина не сказал ни слова, когда стоял лицом к лицу к ней, а через минуту схватил ее за рубашку на спине и стал толкать Рианну вперед к своей камере. Он понимал молчаливое согласие так же, как и она.
Девушка пошла с ним охотно, хоть у нее и не было особого выбора в этом вопросе. Он действовал немного грубее, чем она привыкла, когда толкнул ее в камеру и шагнул за ней.
Он запер дверь решетки за ними. Щелчок замка был и ужасающим, и облегчающим в то же время.
Теперь она была заперта в этой камере с безымянным преступником.
Но, по крайней мере, все остальные оставались на той стороне от решетки.
Камера была не очень-то и большой. В основной комнате было достаточно места для кровати с тонким матрасом, привинченной к стене, металлического стола с одним ящиком, который тоже фиксировался к стене, и чего-то большого, покрытого оборванными простынями, в одном из углов.
Еще была старая, потрепанная раковина в противоположном углу, которая была в рабочем состоянии — очередная роскошь в этой адской дыре.
Рианна стояла посреди комнаты и ждала, а что-то внутри ее содрогалось.
Мужчина жестом показал на маленький уголок с туалетом.
— Ты можешь воспользоваться им.
Его голос был резким и грубым, а взгляд — совершенно пустым.
Она захромала в сторону ванной, чувствуя боль в теле от ее потасовки с Торном.
— Спасибо, — она действительно это и имела в виду. Независимо от того, каким неожиданным было предложение, оно было щедрым жестом. Девушка поежилась при мысли, что ей пришлось бы столкнуться с ужасом общей ванны, где ей каждый момент грозила опасность.
Когда Рианна зашла в ванную, то внезапно вспомнила об отсутствии двери. Так что она была благодарна, что он не стал наблюдать за ней, хотя мог настаивать на этом.
Вместо этого одиночка отошел, и она услышала, как он включил воду в раковине.
Туалет был древним и связанным с канализацией, но Рианна едва ли собиралась жаловаться, когда смывала воду. После она вышла оттуда и увидела, что мужчина склонился над раковиной и брызгал водой на лицо.
У него было даже пару полотенец. Хотела бы она знать, как он их заполучил.
— Твое лицо в порядке? — спросила она слабым голосом, когда заметила, как он вытирал кровь.
— В порядке.
Он определенно не был разговорчивым.
— Я Рианна, — она понятия не имела, что должна была делать. Ее колени тряслись, поэтому она опустилась на край кровати.
— Ладно.
Она моргнула. Он не собирался говорить ей свое имя?
— Спасибо, — сказала она, пытаясь говорить четко, несмотря на нервы, — за твою помощь. Я имею в виду…
Он повернулся и уставился на нее.
Мужчина был привлекательным чисто физически. Его тщательно сбритые темные волосы подчеркивали скульптурные, широкие скулы и лоб. Его оливковая кожа, которая, должно быть, имела натуральный оттенок, поскольку здесь не было солнца, блестела от пота. Он был одет в подобие футболки без рукавов, которую ее бабушка назвала бы «женоподобной», но она показывала его внушительные плечи и мускулы рук. Его заношенные брюки сидели низко на узких бедрах. Его крупное телосложение тоже смотрелось естественно — хотя он явно был в отличной форме, он не выглядел фальшивым или чересчур накаченным, как Гадюка.
Черты его лица были слишком резкими, а выражение — слишком бесстрастным, чтобы считать его традиционно красивым. Но сила и мужественность исходили от него волнами.
— Ты думаешь, что я помог тебе по доброте душевной?
Это была самая длинная фраза, произнесенная им, которую она слышала, и это заставило ее сердце биться быстрее.
— Нет, но я все же благодарна.
— Не благодари. Я получу кое-что взамен, — его голубые глаза, казалось, пронзали ее. — Так?
Она задохнулась.
— Так.
Ни минуты она не надеялась, что он великодушно сделает для нее исключение. Конечно, ей придется трахаться с ним.
Он сделал три шага, пока не встал рядом с кроватью напротив того места, где сидела Рианна.
— Сними свою рубашку.
Рианна ахнула и бросила взгляд на решетку камеры. Другие заключенные еще кружились снаружи, некоторые нагло уставились на них.
Он проследил за ее взглядом.
— Здесь нет никакого уединения. Ты привыкнешь к этому.
Когда он ничего больше не сказал, она поняла, что ей придется раздеться. Дрожащими пальцами девушка начала расстегивать пуговицы на рубашке.
Мужчина наблюдал за ней. Его лицо не изменилось, но ей показалось, что она почти увидела его голодный взгляд, когда осмелилась встретиться с ним глазами.
Когда она расстегнула свою рубашку, то медленно сбросила ее с плеч, оставшись лишь в эластичном бюстгальтере.
— Это тоже, — приказал он. Его голос стал еще ниже и грубее, чем раньше.
Рианна повернулась на кровати, чтобы не обнажать грудь для любого мимо проходящего зрителя, и сняла бюстгальтер через голову.
Ее обнаженная грудь слегка качнулась от движения. У нее не было роскошной фигуры. Ее ноги были длинными и худыми, и она всегда выглядела довольно спортивной. Но ее груди были упругими и округлыми, поэтому она надеялась, что он не будет разочарован.
Рианна боялась, что не понравится ему. Она хотела, чтобы он ее трахнул.
Мужчина не выглядел разочарованным, хотя было почти невозможно прочитать что-либо на его лице. Он наклонился, толкая ее спиной на кровать, затем протянул руку к одной из ее грудей — не лаская, а как бы щупая ее. Его взгляд пожирал ее полуобнаженное тело.
Она старалась не обращать внимания на грубый хохот за пределами клетки. Теперь, по крайней мере, его тело, в основном, прикрывало ее наготу.
Его руки были большими и мозолистыми и чувствовались грубо на ее коже. Ее соски уже затвердели от холодного воздуха и его прикосновений, но она была слишком напугана, чтобы чувствовать какое-то удовольствие.
Ее грудь быстро поднималась и опадала, пока он скользил руками вниз к ее плоскому животику.
Когда его пальцы обвились вокруг пояса ее брюк, девушка не смогла сдержать всхлип страха.
Он остановился, и его глаза вернулись к ее лицу.
— Я не получаю удовольствия от боли, — пробормотал он.