Мне даже стало его немного жаль. Он сделал очень много для человечества, а довольно часто даже в ущерб интересам США и их элиты, что тоже пошло в минус Хакету в их глазах. За время его управления Альянс существенно окреп и приобрел хорошую репутацию на Цитадели. Им было открыто и финансируется много образовательных учреждений и детских домов. И всё это на свои средства, которые дали шанс на будущее многим детям на задворках человечества и не только. Множество социальных программ, предотвративших на многих планетах голод, эпидемии да и банальную организационную разруху, которой славились "свежие" колонии. Войска Альянса стали ассоциироваться с миротворцами и защитниками, которые покончили с пиратством и работорговлей на периферии, что обеспечило будущее многим колониям. Можно уверенно говорить, что Хакет — лучший генсек Альянса за всю его короткую историю, который реально заботится о человечестве в целом, а не о национальных интересах государство-патрона.
Тут-то, судя по изменившемуся выражению лица, до адмирала дошел смысл моих намеков. Ведь, по сути, я предлагаю переметнуться на мою сторону. Я, как член Высшего Совета, обладаю правом вето и проект о досрочной отставке генсека просто не пропущу. А ему выпадает шанс доработать свой срок до конца, что означает еще три плодотворных года. Но с другой стороны, он уже будет зависеть от меня. А я? А что я? Я явно повлиятельнее Харпера и его кодлы, и запросы у меня должны быть соответствующие. Ну и как бонус — о тихой пенсии в США можно забыть. Стоит ли пост генсека таких жертв? Для такого амбициозного и целеустремленного человека, как Стивен Хакет — определенно стоит.
— Что вы от меня хотите? — Наконец, решил всё для себя адмирал.
— Ничего особенного. Как я уже говорил, ваша деятельность меня полностью удовлетворяет. Также я не собираюсь требовать от вас разрывать существующие контракты с американскими компаниями. Зачем злить ваших американских друзей? Но… — Сделал эффектную паузу. — Будущие тендеры должны стать более диверсифицированы, в пользу других стран-членов Высшего Совета Альянса.
— Безусловно, мной будут приняты все меры по устранению подобной несправедливости. — Ответил так, как будто это сущая мелочь.
— Отлично, кстати, забыл вас поздравить с успешным окончанием переговоров по Фариксенскому договору.
Фариксенский договор 2165 года — соглашение между членами Цитадели о квотировании строительства дредноутов, по которому у турианцев тридцать семь, у азари двадцать один, а у саларианцев шестнадцать дредноутов. Человечество получила коллективную квоту на пятнадцать дредноутов. Эта квота была разделена между странами Высшего Совета, где каждая великая держава получила право на строительство трех дредноутов. Россия так и не построила ни одного дредноута, хотя и имела их ранее на вооружении, но те были списаны, так как не вписываются в её военно-космическую доктрину и банально устарели. Альянс не имел отдельного права на строительство дредноутов до недавнего времени. Спустя годы переговоров, Альянс стал равноправным и самостоятельным членом этого договора, и ему было предоставлено право на семь дредноутов. Видимо таким образом Совет Цитадели хотел посеять раскол между Альянсом, как политической структурой, и Высшим Советом, сделав, таким образом, Альянс независимым (или имеющим на то претензии), от Большой пятерки. У них это отчасти получилось.
— Я думаю, что было бы неплохо, если бы Альянс заказал строительство, как минимум, трех дредноутов на наших верфях. Могу вас заверить, что русские не разучились строить большие корабли с пафосными именами.
— Спасибо, Ваше Императорское Величество. Думаю, это выполнимо. Российская империя делает огромный вклад в развитие и поддержку Альянса и его миссии. Считаю, что Альянс незаслуженно обходил стороной российские военные корпорации, и мой долг это исправить.
Ну что ж, адмирал сделал свой выбор.
— Признаться, идя сюда, я уже смирился с тем, что стал отработавшей своё фигурой. Что, возможно, только здесь я смогу спасти хоть что-нибудь из своих проектов. Наверное, в ваших глазах я имею статус продажного политика. Пусть так. — Он посмотрел мне прямо в глаза, в которых я увидел ту же решимость, что и в начале разговора. — Но я вцепился в кресло генсека не ради денег, славы и политической власти. Я всегда делал всё ради человечества и его благополучного будущего, и прекрасно понимаю, что стоит мне уйти, и моё место займет человек, который не лучше тех пиратов и работорговцев, с которыми мы боролись.
— Расслабьтесь, я вас поддерживаю не потому, что хочу на вас нажиться, а потому что ценю и одобряю то, что вы делаете. Делайте то, что надо, и будь что будет, а я вас прикрою. Всего хорошего, господин Хакет, с вами приятно иметь дело.