С того дня Сергей Викторович стал одержим рахни. Сложно представить, но речь шла о целой расе насекомых, способных освоить космические путешествия и способных к искусству (изображение подземных городов рахни тому подтверждение) Он не верил в агрессивность рахни, предпочитавших холодные и негостеприимные миры. Скорее всего, расы Цитадели поступили так же, как турианцы при первой встрече с людьми, а именно атаковали первыми. Да, на тот момент законов о запрете активации ретрансляторов не было, но главное желание, а причина найдется.
Устроившись преподавателем в университет, он получил доступ к высокотехнологическому оборудованию и возможность к организации экспедиций. Вначале руководству университета понравилась данная инициатива, обещающая привлечь внимание к молодому ВУЗу, но время шло, средства тратились, а результатов было слишком мало. Кроганы особо не церемонились, уничтожая рахни, и следов их существования осталось слишком мало. Со временем, бюджет сначала урезали, а потом и вовсе кастрировали. И вот уже который год Сергей Викторович пытается выбить деньги на новую экспедицию в места боев космических флотов, обнаруженных в старых архивах Цитадели. Безуспешно.
На автомате здороваясь со студентами и коллегами (студенты Сергея Викторовича любили и восхищались им, а коллеги уважали, и, безусловно, жалели, видя, как этот человек увядает покуда его любимое дело медленно гибнет), ученый добрался до своей лаборатории и недоуменно замер. Над дверью лаборатории призывно горел зеленый индикатор, означающий, что дверь открыта. Это было странно. Очень странно. Сергей Викторович еще в начале своей карьеры ксенобиолога выработал рефлекс всегда запирать дверь в свою лабораторию (а иначе не удивляйся, что твои наработки оказались в чужой научной работе). Кроме Сергея Викторовича доступ в лабораторию имеет только руководство университета, но и те, согласно правилам внутреннего распорядка, его обязаны уведомить об открытии лаборатории в его отсутствие. Раздражение и злость накрыли ученого. Войдя в лабораторию Сергей Викторович увидел стоящего к двери спиной молодого светловолосого мужчину в явно дорогом костюме. Новая вспышка злости. Опять ректор пустил в его лабораторию богача-коллекционера. Мысли о ректоре и о том, что будет сказано в лицо этому хорошему человеку, моментально улетучились, когда Сергей Викторович увидел, что в руках у незнакомца, который мирно и тихо себе стоял и вертел в руках часть экзоскелета рабочего рахни, превратившейся за сотни лет в хрупкую стеклоподобную конструкцию.
— Немедленно положите образец на место — здесь ничего не продается! — Злым командирским голосом прокричал ученный, — Кто вас сюда пустил?! Какого хрена вы лапаете мои образцы?! Немедленно выматывайтесь отсюда!
В гневе Сергей Викторович был страшен. Покрасневшее лицо, глаза полные решимости причинить добро и нанести справедливость, сжатые в пудовые кулаки пальцы. Не удивительно, что от такого напора нежданный посетитель быстро поставил на место злополучный панцирь давно сдохшего огромного таракана и, выставив ладони перед собой, стал пятиться подальше от ученого-берсеркера.
— Сергей Викторович, держите себя в руках. Меня пустил Дмитрий Федорович. Я просто хотел с вами поговорить насчет работы.
Ученый моментально остыл, увидев, наконец, лицо нежданного гостя. Сложно не узнать человека, чью коронацию крутили по всем СМИ Империи последнюю неделю. В этот момент Сергей Викторович не знал, что делать. Бледнеть? Или еще сильнее краснеть? Из головы выветрились абсолютно все мысли. После неловкой паузы ученый все же сумел выдавить из себя запоздалый полупоклон.