«Разумеется».
«Я мог бы предоставлять вам неофициальные консультации на основе дружеского взаимопонимания — получая обусловленную плату или, скажем, определенный процент суммы издержек, и рассчитывая на небольшую долю окончательных поступлений».
«Что-то в этом роде могло бы нас устроить, — сказал Рейт. — Сколько времени, приблизительно, займет выполнение такого проекта?»
«Кто знает? Никогда нельзя сказать заранее. Месяц? Два месяца? Большое значение имеет точная информация, а ее у нас еще нет. Необходимо посоветоваться со знающим человеком на космическом заводе».
«Со знающим, опытным и надежным человеком», — добавил Рейт.
«Само собой. Мне известен именно такой человек — он уже не раз прибегал к моей помощи. Завтра или послезавтра я постараюсь с ним встретиться и, среди прочего, обсудить интересующие вас вопросы».
«Почему не сегодня? — спросил Рейт. — Чем скорее, тем лучше».
Вудивер поднял ладонь: «Спешка приводит к просчетам. Приходите через два дня, к тому времени у меня могут быть для вас новости. Но прежде всего договоримся об оплате. Я не могу жертвовать своим временем без предварительного гонорара. Мне потребуется небольшой задаток — скажем, пять тысяч цехинов».
Рейт покачал головой: «Можете убедиться, что пять тысяч у меня есть, — он вынул и продемонстрировал веер пластинок со вставленными пурпурными цехинами. — Здесь на самом деле не пять, а двадцать тысяч. Но мы не можем потратить ни гроша сверх фактических издержек».
Большое круглое лицо Вудивера сморщилось, как от боли: «А где же мой гонорар? Я должен довольствоваться радостью созидательного труда?»
«Конечно, нет. Если все пойдет хорошо, вы получите удовлетворительное вознаграждение».
«Пусть будет так — до поры до времени, — заявил Вудивер с неожиданной сердечностью. — Через пару дней я пришлю за вами Артило. Ни с кем не обсуждайте проект! Сохранение тайны играет решающую роль!»
«Это мы хорошо понимаем. Что ж, увидимся послезавтра».
11
Сивише: город скучный, серый, притихший, будто подавленный близостью Хейха. Большие усадьбы на Обзорных высотах и на холме Замия, несмотря на показную пышность, не отличались ни изяществом, ни добротностью. Местные жители, под стать городу, производили унылое впечатление — хмурый, безрадостный народ с сереющей кожей и склонностью к ожирению. За едой они осушали огромные пиалы простокваши, опустошая блюда мяса и рыбы с вареными клубнями, приправленными прогорклым черным соусом, вызывавшим у Рейта онемение во рту. Аначо заявлял, однако, что вкус к употреблению соуса приходил с привычкой, и что знатоки различали множество его разновидностей. В качестве развлечения ежедневно устраивали бега — не животных, а людей. На следующий день после встречи с Вудивером трое друзей отправились на стадион. Состязались восемь мужчин в разноцветных костюмах. Каждый держал длинный шест с хрупким стеклянным шаром на конце. Бегуны не только стремились обогнать соперников, но пытались сбить друг друга с ног проворными пинками и толчками. Того, кто падал и разбивал стеклянный шар, лишали права на дальнейшее участие в соревнованиях. Набралось не меньше двадцати тысяч зрителей, с началом каждого забега оглашавших воздух низким гортанным гулом. В толпе нередко попадались дирдирмены, державшиеся брезгливо и обособленно, но делавшие ставки с живостью, не уступавшей азарту горожан.
Рейт поинтересовался, не рискует ли Аначо быть узнанным старыми друзьями. Аначо горько рассмеялся: «В этой одежде я для них не существую. Если бы я показался в наряде дирдирмена, меня тут же опознали бы и сдали унизителям. Я заметил полдюжины бывших знакомых, никто из них не удостоил меня взглядом».
Рейт и его спутники посетили большой космический завод, где им удалось наблюдать за работами, прогуливаясь вдоль периметра. Удлиненные веретенообразные звездолеты со стабилизаторами сложной конструкции и бортовыми выступами орудий ничем не напоминали громоздкие корабли ванхов или вычурные аппараты синих часчей. Техника всех инопланетян поражала странными пропорциями, но стилистические предпочтения трех рас отличались настолько же, насколько все они были чужды человеку.
Судя по всему, дела на верфи велись не слишком эффективно и производственные мощности использовались далеко не в полной мере. Тем не менее, выполнялось внушительное количество работ — ремонтировались два грузовых корабля и, видимо, строился новый пассажирский звездолет. Поодаль ожидали своей очереди три корабля поменьше (вероятно, списанная военная техника), а также пять или шесть космических яхт на различных стадиях переоборудования. За ремонтными цехами среди отвалов металлолома покоились старые корабельные корпуса. На противоположном конце верфи торчали три готовых к вылету звездолета, каждый в центре большой круглой черной площадки.