Промокшие насквозь, переходя вброд бурлящие потоки воды, Рейт и его спутники достигли наконец беспорядочной груды бетонных плит на подступах к городу и сочли себя в относительной безопасности. Укрывшись под нависшей плитой, они стояли, дрожа и стуча зубами. Ливень молотил у них под ногами, едва не касаясь лиц. Траз философски заметил: «Так или иначе, до Перы мы добрались».
«Бесславно, — отозвался Рейт, — но в живых».
«Теперь что ты собираешься делать?»
Рейт достал из сумки приемопередатчик, проверил пеленг: «Индикатор указывает на Татише, в тридцати километрах к западу. Наверное, придется отправиться туда».
Траз неодобрительно хмыкнул: «Синие часчи с тобой церемониться не станут».
Девушка из Катта неожиданно прислонилась к стене, закрыла лицо руками и начала плакать. Впервые за последние дни Рейт увидел в ней какое-то проявление чувств. Он похлопал ее по плечу, не слишком уверенно: «Зачем так огорчаться? Я понимаю, здесь холодно, мокро, страшно, нечего есть…»
«Я никогда не вернусь домой. Никогда, никогда — я знаю!»
«Конечно, вернешься! Будут другие караваны!»
Нисколько не убежденная его словами, она, тем не менее, вытерла глаза и стала смотреть на безрадостный пейзаж. Ливень начинал ослабевать — сверкание молний сместилось к востоку, угрюмо ворчал приглушенный гром. Через пять минут тучи кое-где разошлись. Влажный камень и лужи блестели под пронизывающими дождь косыми лучами солнца. Еще не высохнув, Рейт, Траз и Роза Катта вышли из-под укрытия и почти столкнулись с тащившим связку хвороста коротышкой в истрепанной кожаной накидке. Тот отскочил в испуге, уронил связку, бросился подбирать — и уже собрался бежать, когда Рейт схватил его за накидку: «Постой, не спеши! Где тут можно найти кров и пищу?»
Испуганное лицо понемногу расслабилось. Осторожно выглядывая из-под густых бровей, незнакомец изучил троих беженцев по очереди, надменным жестом оскорбленного императора вырвал накидку из руки Рейта: «Кров и пища! Их добыть непросто, приходится работать. У вас есть чем заплатить?»
«Есть».
Коротышка поразмыслил: «У меня удобное жилье с тремя выходами…» Покачав головой, он неохотно отказался от первого плана: «Вам больше подойдет гостиница «В Мертвой степи», там сдают комнаты. Если я возьму вас к себе, спиногрызы-гнаштеры отберут все деньги, мне все равно ничего не достанется…»
«Гостиница «В Мертвой степи»? В Пере нет места получше?»
«Нет — там можно прилично устроиться. Само собой, спиногрызы сдерут с вас три шкуры, но за безопасность нужно платить, не так ли? В Пере никто не грабит и не насилует, кроме Наги Гохо и его гнаштеров. Вот и прекрасно. Что, если бы каждый принялся грабить и насиловать?»
«Значит, Перой правит Нага Гохо?»
«Можно сказать и так, — собиратель хвороста показал рукой на тяжеловесное сооружение из блоков и плит на возвышенности посреди города. — Там его дворец, на крепостной горе, там он живет со своими спиногрызами. Грех жаловаться, однако — в конце концов, они вытеснили фунгов в Северную Перу. Торговля с Татише идет своим чередом, бандиты боятся заходить в город. Могло быть и хуже».
«Ясно, — сказал Рейт. — Что же, где гостиница?»
«У подножия холма, на площади, где разворачиваются караваны».
7
Гостиница «В Мертвой степи» была самым грандиозным сооружением, уцелевшим в разрушенном городе — широкое здание со сложным сочетанием многоярусных кровель и шпицев опиралось с тыла на склон центрального холма Перы. Как и на других постоялых дворах Тшая, здесь был большой общий зал со столами на козлах. Вместо обычных грубых скамей, однако, трактир гостиницы «В Мертвой степи» мог похвалиться стульями с высокими спинками тонкой работы, выточенными из черного дерева. Зал освещали три чугунные люстры с цветными стеклянными подвесками. На стенах висела коллекция древних терракотовых масок, изображавших гримасничающие лица человекоподобных существ.