«Извозчики — они регулярно наведываются в Татише. Дорога к западу от Перы безопасна, зеленые часчи боятся городской артиллерии. Значит, нас никто не потревожит, если…»
«Нас? Ты отправишься со мной?»
«Почему бы и нет? Я никогда не видел Татише и загородные сады часчей. Можем нанять пару скакунов, подъехать к Татише километра на полтора. Если верить извозчикам, часчи редко покидают город».
«Прекрасно, — сказал Рейт. — Я поговорю с Тразом, пусть пока составит компанию девушке».
У загона со стойлами, напротив гостиницы, Рейт и дирдирмен наняли скакунов незнакомой Рейту высокой гибконогой породы. Конюх накинул седла, продел удила в сквозные отверстая черепов (при этом животные протестующе визжали, суча передними конечностями-щупальцами), затянул подпругу и закрепил поводья. Рейт и Аначо взобрались в седла. Скакуны, сперва раздраженно метнувшись широкими шагами из стороны в сторону, двинулись прыжками по дороге.
Они проехали центральную часть Перы, застроенную на обширном пространстве всевозможными жилищами из каменных обломков и бетонных плит, добытых среди развалин. Плотность населения превзошла ожидания Рейта — здесь жили не меньше четырех или пяти тысяч человек. Выше, над стенами древней крепости, мрачно надзирал над городом угловатый особняк, где обосновались Нага Гохо и его опричники.
Достигнув центральной площади, Рейт и Аначо, не сговариваясь, натянули поводья, пораженные открывшимся тяжким зрелищем. Рядом с массивной виселицей в подтеках спекшейся крови стояли дыбы с колодками для свежевания людей. Посаженные на высокие колья, накренились тела двух мужчин. Под стрелой подъемного ворота покачивалась небольшая клеть — в ней корчилось голое, почерневшее от солнца существо, уже почти не напоминавшее человека. Неподалеку слонялся скуластый молодой человек в униформе гнаштеров — каштановом камзоле и черной складчатой юбке до колен. Направив к нему скакуна и указывая на клеть, Рейт спросил: «В чем его преступление?»
«Проявил непокорность, когда Нага Гохо принял его дочь в услужение».
«И что же? Сколько он так провисит?»
Гнаштер лениво поднял глаза к виселице: «Дня три продержится. Дождь освежает — в нем еще много воды».
«А эти?» — Рейт повернулся к трупам посаженных на кол.
«Неплательщики налогов. Бесстыдные скряги, пожалевшие десятину. Некоторые все еще не отдают должное благодетелю и защитнику города».
Аначо прикоснулся к плечу Рейта: «Поехали».
Рейт нехотя отвернулся. Немыслимо было бороться со всеми беззакониями возмутительной планеты. Тем не менее, еще раз взглянув на несчастного в клетке, Рейт ощутил горький стыд. Что он мог сделать? Связываться с Нагой Гохо значило серьезно рисковать головой, а его смерть никому не принесла бы пользы. С другой стороны, вернувшись на Землю в космическом боте, он мог бы изменить к лучшему судьбу всех людей на Тшае. Так он убеждал себя, пытаясь вытеснить из головы гнетущую сцену.
За городом раскинулось множество садов и огородов, разбитых на участках-лоскутках самых разнообразных форм и размеров — их возделывали женщины и девочки. По дороге на запад, к Татише, непрерывно сновали фургоны с фруктами, овощами, птицей и прочей сельской продукцией — Рейт не ожидал такого размаха коммерции.
Всадники проехали километров пятнадцать к ряду невысоких серых холмов, где дорога поднималась по узкой ложбине с крутыми склонами, перекрытой воротами. Здесь пришлось подождать, пока гнаштеры заканчивали инспекцию подводы с корзинами, доверху заполненными многослойными кочанами, похожими на капусту. Извозчик уплатил пошлину, его пропустили. Проезжая ворота, Рейт и Аначо тоже отдали по цехину.
«Нага Гохо не упускает случая нажиться, — ворчал Рейт. — Что он делает с деньгами?»
Дирдирмен пожал плечами: «Что люди делают с деньгами?»
Дорога извивалась, поднимаясь по теснине. За ней показалась земля синих часчей — возделанная лесистая местность, пересеченная десятками ручейков, соединявших бесчисленные пруды. Здесь росли сотни разновидностей деревьев — красноперистые пальмы, зеленая поросль, напоминавшая можжевельник, черные стволы с ветвями, пестрящими белыми шарообразными плодами, уже привычные рощи адарака. Повсюду простирался один огромный, тщательно ухоженный сад.
За садами раскинулся город Татише — низкие уплощенные купола, полуприкрытые листвой искривленные белые поверхности. Масштабы города и численность населения невозможно было оценить — жилые районы напоминали парки, парки переходили в сады. Рейт вынужден был признать, что синие часчи неплохо устроились.