– Прошу вас говорить на готическом для удобства наших гостей, – велел ему Форшпунг и молодой машиновед, что стоял в иерархии Механикус достаточно низко, чтобы выше шеи иметь больше мяса, чем металла, сумел по-настоящему покраснеть.
– Мои извинения, – он сделал знак зубчатого колеса и явно удивился, получив в ответ такой же жест от Мори[54]. – Как мы можем помочь?
– Есть ли среди этих грузовых челноков готовый к взлёту? – спросил я, немного отодвигаясь от Юргена, чья нервозность в свете грядущей воздушной прогулки, уже сгущала вокруг него воздух.
– Вот этот, – молодой техножрец указал на ближайшее к нам угловатое судно, над которым работали его собратья. Меня удивило, как они бросили свою работу и глазели на нас, лишь делая вид, что копаются во внутренностях машины. – Мы как раз завершили предполётные проверки и обновили вотивные печати лётной годности.
– Тогда мы возьмём его, – решил Форшпунг и направился к грузовозу. Я последовал за ним, не видя более причин задерживаться, а мой нос, как всегда, давал понять, что Юрген не отстаёт. Что же до Мори, то мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, идёт ли он за нами – от каждого шага космодесантника сотрясалась палуба под ногами.
– Конечно, магос. Но… – молодой человек заколебался, его немодифицированный голос стал немного выше, несмотря на все попытки хозяина удержать безэмоциональный тон, которого ждёшь от любого техножреца.
– Есть какие-то трудности? – спросил Форшпунг в манере, ясно намекающей, что их быть не должно, хотя и не говорящей об этом.
– Не с самой машиной, – поспешил заверить его молодой техножрец, – но согласно расписанию она должна доставить новые конденсаторы на атмосферную установку в секторе три-сигма-тетра. Без них эффективность упадёт на…
– Тогда возьмите вместо него этот аэромобиль, – прервал его Форшпунг с нехарактерной для человека его призвания вспыльчивостью. – Внутреннего пространства ведь будет достаточно?
– Я думаю, да, магос, – сказал молодой человек, глядя за гладкий и сверкающий аэромобиль так, будто у него внезапно наступил день рождения. Он с видимым усилием изменил тон голоса, сделав его привычно монотонным. – Ящики достаточно малы, чтобы вместиться на пассажирские сиденья, – он указал на груду коробок у стены, примерно той же формы и размеров, что те, в которых обычно приходят батареи для лазганов[55].
– Тогда я предполагаю, что вы не будете терять времени и начнёте погрузку, – сказал Форшпунг. – Конденсаторы сами себя не доставят.
– Конечно, – молодой техножрец сделал жест товарищам, что немедленно бросили свои дела и отошли от грузового челнока, вокруг которого толпились[56]. Сервиторы побросали инструменты и начали методично носить ящики и складывать их в аэромобиль – за ними приглядывала пара техножрецов.
– Этот выглядит удобнее, – сказал Мори, которому пришлось лишь чуть пригнуть голову, когда он протискивался через двойные двери на корме челнока. Грузовоз слегка покачнулся, когда гравиизлучатели пытались сгладить перепад веса, но замер, когда Мори остановился и сел на металлическую скамью, тянущуюся от носа до кормы отсека и явно по ситуации игравшую роль как полки для груза, так и импровизированного сиденья. Металл отчётливо застонал, но деформировался лишь самую малость, позволяя космодесантнику неловко удерживаться на узкой скамье с коленями где-то на уровне нагрудной аквилы. За Мори последовал Юрген: он занял противоположную скамью, поставил лазган между ног и откинулся на стенку, как будто нуждался в поддержке, хотя учитывая перспективу подняться в воздух, скорее всего, так оно и было.
– Комиссар? – Форшпунг сделал несколько шагов к кабине в носу челнока, явно ожидая, что я присоединюсь к нему, потом заколебался. – Или вы предпочитаете остаться с вашим спутником?
– И бросить в одиночестве такого гостеприимного хозяина? – сказал я, выражая всю признательность, какую мог. – Я о таком и не думал, – и уж точно не в ситуации, когда иначе пришлось бы неизвестно сколько сидеть в тесном отсеке рядом со страдающим воздушной болезнью Юргеном. Я испытал мимолётное сочувствие к Мори, прежде чем его отпихнула в сторону мысль о том, что ветеран-космодесантник бывал в худших переделках, и я с налётом энтузиазма заскочил в пилотский отсек. – Кроме того, это отличная возможность напомнить себе, как такие машины должны работать.