И тут заварилась каша, да какая! Уже не я настаивала – вынь да положь мне красавца Цезаря. Уже они сами, мои дорогие менты, со всем пылом и жаром бросились его разыскивать. Езус-Мария, как же они в меня вцепились! По сотому разу описывала я им его внешний вид, по сотому разу пересказывала все, что тогда сообщила красавцу майору. Милицейское удостоверение? А как же – махнул им у меня перед носом, но я внимания не обратила. Да, возможно, махнул библиотечным читательским билетом или абонементом в бассейн, но фотография была – помню. В ходе продолжительного и, что уж тут скрывать, утомительного общения с полицией я высказала ряд предположений. Ну, скажем, не может ли так получиться, что Главное полицейское управление втайне следит за действиями столичного полицейского управления, отсюда нестыковка.
Мое предположение не нашло понимания у собеседников, и они сделали попытку разъединиться со мной. Ну уж это фигушки, не разлучусь, пока не найдут мне Цезаря Блонского. Наконец сошлись на том, что я приеду к ним завтра утром лично и выскажу все, что пожелаю, при условии, что впустят мою машину на их внутреннюю стоянку. От этих переговоров я даже устала, зато пришла к выводу: в Главном полицейском управлении все же имеется какой-никакой компьютер.
Пока я выясняла отношения с полицией, присутствующие бросили свои дела и с интересом прислушивались к моим репликам. Мартуся даже на цыпочках смоталась за холодным пивом, чтобы мне горло промочить.
Наконец я положила трубку и злым голосом объявила:
– Младшего инспектора Цезаря Блонского вообще не существует.
Мартуся с Бартеком продолжали молча пялиться на меня, не зная, как отреагировать на такой пассаж. Витек же оказался очень доволен услышанным.
– Ну и ну, здорово ты их прижала! Я всегда считал, что вы с Мартой хорошо дополняете друг дружку.
– Так ты уверена, что они не пытались скрыть от тебя наличие тех самых… как их… специальных служб? – неуверенно поинтересовалась Марта.
– Уверена, они и сами взвинтились. Сначала попытались сохранять каменное спокойствие, но долго не выдержали и повели себя как нормальные люди. Я, конечно, могла заявить, что никуда не поеду, но раз они со мной по-нормальному, то и я с ними. Вежливо попросили. В конце концов, они честно опрашивали людей, не их вина, что не сразу вышли на меня.
– Тогда, может, оно и хорошо, что вы не успели сказать ему о вашем Кубяке, – трезво заметил Витек.
– И о Пуцике! – подхватила Марта. – Хотя Пуцик – это наше внутреннее, сериальное дело. Однако надо же, каков подлец! Так обвел нас вокруг пальца!
– Еще как обвел! – задумчиво проговорила я. – И смотри, как долго держался. Начал поддаваться помаленьку, постепенно, мы не сразу и заметили. Только под конец не выдержал, когда у него вырвалось, что Трупского-Липчака тоже следовало пристукнуть как нежелательного свидетеля. И всю дорогу корчил из себя этакого Каменного Гостя, роль нелегкая. Представляю, сколько намучился, бедняга. Впрочем, в спецслужбы именно таких людей и подбирали.
– В таком случае не хотела бы я иметь дела с людьми из спецслужб! – заявила Марта.
А кто бы хотел?
Бартек открыл было рот, собираясь что-то сказать, но молча закрыл. Мы же с Мартой, чрезвычайно встревоженные, принялись вспоминать, что еще успели выболтать лжеполицейскому, и строить догадки, кем все-таки был в действительности наш красавчик Чарусь. Так сказать, кого он представлял? И уже прекрасно понимали, почему настоящая полиция никак не могла связать в единую цепь все события: пожар на Кленовой, труп в "Мариотте", анонимного покойника на пустом участке и серию непонятных краж со взломом. Ни до Красавчика Коти, ни до старых прокурорских документов без меня им и вовек не добраться.
И я с большим удовлетворением напомнила Марте:
– Помнишь, как мы этого чертова Чаруся просто наповал сразили нашим Красавчиком Котей? Получается, он стоял по другую сторону баррикады, раз ничего не знал о нем. А ведь ясно – не знал!
Марта была того же мнения. Но сейчас ее интересовало другое:
– А завтра ты все расскажешь полиции или не все?
– Все скажу, почему не сказать? Не стану скупиться, всех заложу. В том числе и Кубяка с Пуциком, мне не жалко.
– Но тогда полиция и меня примется допрашивать, а времени и без того в обрез! – испугалась Марта.
Я возразила:
– Ты тут сбоку припека, ведь очным свидетелем была лишь на пожаре, а пожар они, по моим сведениям, уже отработали. И Витека не выдам. А вообще, думаю, у них дело пойдет, в их архивах сохранились материалы следствий и судопроизводства за многие годы, разыщут нужные.
Долго не расходились мы в этот вечер. Я пообещала держать Витека в курсе дальнейшего развития событий, ведь ему тоже интересно. Он-то честно сообщил нам тогда о трупе на соседском участке. Потом решали, как быть с Анитой. Чтобы польская полиция не застала человека врасплох – а уж теперь-то они обязательно с ней свяжутся, – я предупредила подругу, отловив ее по мобильнику на пароме между Германией и Данией. Условились потом на досуге все обсудить, а она в придачу собиралась записать на кассету всю эту необыкновенную историю. Вдруг пригодится. Что значит журналистская привычка, стала просто второй натурой.