-- Да, хорошо, я сделаю это. К кому я должен пойти?
-- Помнишь ту уаку со свечами? Напротив неё находится дом Инти. Ты его ни с чем не спутаешь, это -- единственный там дом, у которого есть второй этаж. Ты должен обратиться к самому Инти, он сейчас там.
-- Обратиться к этому человеку?! Но я слышал о нём столько ужасного... Иные даже говорят, что это сам дьявол во плоти. Конечно, это не так, дьявол не может жить среди людей, но ведь он обесчестил сотни девушек и женщин на глазах их отцов и мужей. Так изощрённо он мстил врагам.
-- Ложь. Я знаю Инти. Рядом с ним женщина, даже если это жена или дочь врага, может быть совершенно спокойна за свою честь. Но некогда больше спорить. Умоляю, или ты расскажешь ему всё, или погибнут ни в чём не повинные люди! А тебя он не тронет...
-- Я не знаю, как верить тебе. Идти к этому дьяволу... Неужели ты хочешь меня погубить? Сама умрёшь, и меня за собой в могилу утащишь? Хотя... даже если и так! Я очень виноват перед вами и заслужил всё это.
Монах покинул девушку, и та так и осталась стоять привязанной к мачте. Потом Заря плохо помнила дальнейшее. Кажется, ещё раз или два приходила Морская Пена, опять поливала маслом и угрожала. Время от времени она впадала в полузабытьё, и на это время враги оставляли её. Видно, хотя они и не собирались щадить её, но явно собирались продлить себе удовольствие. Потом она смутно помнила, как на ней разрезали верёвки и вынесли на палубу, над которой уже зажглись звёзды, и услышала чей-то голос, очевидно лекаря:
-- Девушке, конечно, здорово досталось, но площадь ожогов не очень большая, так что должна выжить.
-- А привести её в чувство можно?
-- Лучше пусть побудет в забытьи, отдохнёт от боли.
Усилием воли Заря приподнялась на локте:
-- Накройте меня, мне стыдно и холодно, - сказала она, и в то же мгновение её накрыли плащом, - скажите, Пушинка жива?
-- Жива, только не в себе, ответит Инти, - Бьётся в истерике, плачет, не хочет жить после того что с ней сделали. За ней надёжно следят, но опасаются недоглядеть.
-- Инти, у неё есть жених по имени Маленький Гром. Он должен быть среди пленников. Если он не погиб, то... они должны встретиться, и помириться. Они поссорились из-за того, что Пушинка крестилась, а Маленький Гром -- язычник. Но теперь, после всего что случилось, они могут помириться. Если Маленький Гром будет любить Пушинку даже несмотря на случившееся несчастье, то она будет спасена, если же нет...
-- Я всё понял, Заря. Можешь ни о чём не беспокоиться, обо всём позаботятся.
-- Скажи, а Ветерок где?
-- Пропал куда-то, а он был на корабле?
-- Нет, не видела. Я его уже несколько дней не видела, да только... только Эспада и Морская Пена знают где он. Они использовали его как-то, вызнали и него что-то важное, а потом...
-- Ладно, допрошу этих негодяев. А ты теперь можешь отдыхать и ни о чём не беспокоиться.
-- А что с Томасом?
-- Жив, здоров, но находится под стражей, так как иначе есть основания опасаться за его безопасность. Горожане после случившегося очень разозлены. Дело дошло-таки до смещения наместника. Точнее, даже до его гибели.
-- Даже так?
-- Народ собрался у дворца наместника и стал требовать, чтобы наместник вышел для серьёзного разговора. Кто-то де видел, что они во дворце. Куйн струсил, поначалу, видимо, хотел отсидеться, но потом кто-то из окна пальнул в мальчишку, решившего залезть внутрь. Потом к дворцу пришли войска, Куйн, загнанный в угол, покончил с собой приняв яд, а его немногочисленные сторонники покинули, выйдя оттуда демонстративно подняв руки. Силой пришлось захватывать лишь Андреаса. Который кажется, несколько тронулся умом, так как одержим идеей убийства язычников. "Господи, ну почему мне удалось убить только одного язычника!" -- кричит он время от времени. Однако из-за всей этой кутерьмы Томас нашёл меня не сразу, мог бы и не найти, если бы его не схватили и ко мне не привели.
На следующий день Инти сидел в своём дворце и писал для центра отчёт о смещении и гибели наместника. Несмотря на кажущуюся победу, Инти был мрачен. Частично причиной этого была бессонная ночь, но куда больше его огорчал тот факт, что Куйна не удалось поймать живым, а это очень сильно уменьшало шанс на раскрытие всего заговора, ведь скорее всего, Морская Пена и Эспада были лишь мелкими сошками, о заговоре почти ничего не знали, и хотели не столько изменить порядки в Тавантисуйю, сколько удрать к христианам и жить там припеваючи, а разговорить фанатика Андреаса почти не реально, да и едва ли он знал в лицо кого-то из заговорщиков кроме Куйна. Конечно, обыск дворца Куйна, которым сейчас занимались его люди, может что-то дать, но едва ли многое. Инти не без оснований полагал, что заговорщики, всё хранившие в такой секретности, вряд ли многое поверяли бумаге, а что поверяли, едва ли хранили во дворце.