-- Не твоё собачье дело, что будет с моим ребёнком. И без тебя разберусь!
-- Ну почему не моё? Я хочу тебя,а из-за этого ребёнка не могу. А если тебя выпотрошить, ты мне в благодарность должна будешь отдаться, -- говоря это, он всё ещё продолжал её прижимать к себе, а она по-прежнему пыталась вырваться. До этого момента это ей не удавалось, но слово "отдаться" вызвало в ней такую вспышку ярости, что она изловчилась, и залепила Хорхе пощёчину. От неожиданности он её выпустил. Но через мгновение, разозлённый тем, что она вырвалась у него из рук, подставил ей подножку. Она полетела вниз, шлёпнувшись прямо в зловонную жижу.
-- Ну и нет теперь никаких проблем, -- ответил с некоторым удовлетворением Хорхе и пошёл прочь.
Заря ничего не ответила, но мысленно она проклинала всё на свете. Поначалу неожиданная беременность и в самом деле напугала её, но после того как она призналась об этом жениху(точнее, уже фактически мужу), ей уже тоже захотелось стать матерью, и временами она уже испытывала нежность к тому существу, которое медленно развивалось в её лоне. Вот почему предложение Хорхе насчёт аборта так разозлило её. И вот теперь она упала, а значит, скоро должен начаться выкидыш. А может, всё-таки обойдётся? Пока внизу живота, правда, не болит, упала она на бедро, да и противная жижа всё-таки немного смягчила удар. Некоторое время она лежала, стараясь прислушаться к своим ощущения. Бедро болит, но в животе вроде всё спокойно.
Хотя, конечно, история вышла скверная: платье измазано(а ведь только недавно стирала, да и вода здесь не бесплатна), только что купленные овощи рассыпались из корзинки, и тут же нашлись желающие их подобрать для себя... А главное, никому до неё нет дела, никто не подошёл к ней, чтобы помочь подняться или хотя бы поинтересоваться, не сломала ли она себе чего-нибудь при падении. Никому нет дела... Нет, неправда, кое-кому всё-таки есть. Стайка юнцов со шпагами, видимо, дворянских отпрысков, показывают на неё пальцами, о чём-то оживлённо шушукаются и пересмеиваются. Вот один из них подошёл к ней и поддел краешком шпаги её подол, заглянул туда, потом отдёрнул шпагу, но юбка упала так, что стали видны её голени. Никто и не подумал его остановить. Дворянин, ему всё можно... Зато остальным нельзя ничего ему даже сказать, могут быть неприятности. Зарю вдруг охватила злость даже не конкретно против нахального юнца, а против всего этого общества полного подлецов и трусов. Несмотря на боль от ушибов у неё вдруг откуда-то взялись силы вскочить на ноги, и крикнуть нахалу: "Убирайся прочь, бесстыдник! Не то получишь у меня!" Юнец, не ожидавший от той, что мгновение назад лишь лежала, беспомощно растянувшись, такого отпора, отпрянул, сказав: "Да ты чего, дура, не знаешь, кто мой папаша?" "Не знаю. Небось такой же бесстыдник как и ты", -- ответила Заря и с трудом побрела домой. Юнец, как ни странно, от неё отстал.
По дороге она размышляла о том, что, в общем-то, всё логично. В Европе "свобода" в том смысле, какой в это вкладывал Хорхе. Если бы в Тавантисуйю кто-нибудь вздумал бы толкнуть женщину на улице, не говоря уже о задирании юбки и прочих непристойностях, то его бы тут же поймали и всыпали бы по первое число. Общество следит за моральным обликом своих членов, тот, кто совершил нечто несправедливое и безнравственное по отношению к одному, представляет потенциальную угрозу для всех, и общество должно от таких защищаться. Здесь же были важны лояльность церкви и государству, но сам по себе моральный облик каждого считался его личным делом. Церковь, проповедовавшая, что за неверие в какие-то невразумительные догматы можно провести целую вечность на сковородке, в то же время повторяла, что "человек слаб и грешен", то есть имеет полное право предаваться всем порокам, и нечего к нему придираться.
Когда она дома рассказала обо всё Уайну, тот не на шутку встревожился.
-- Может, всё и обойдётся, а если от тебя не отстанут?
-- Кто? Хорхе или тот нахал?
-- Любой из них. Но Хорхе опаснее. Нахалов папочка вряд ли будет отвлекаться на инцидент, а Хорхе знает, где ты живёшь, а значит, может начать за тобой следить. Ведь ему же нужно узнать, кто тут оказался лучше него. А отказ сделать аборт он мог объяснить себе только одной причиной -- после аборта довольно долго нельзя ни с кем спать, а значит, есть риск потерять любовника. Вот и заинтересуется он, с кем ты могла связаться и почему от всех это скрываешь. Так что давай лучше мы некоторое время посидим на хлебе и воде, но ты не будешь никуда выходить, а из окна последишь, не ошивается ли кто возле дома.
-- Уайн, моим любовником мог бы теоретически оказаться кто угодно, да и зачем я ему нужна?