Я резко встала с кровати и подошла к спящему Джеймсу. Спит как младенец! Пора это исправить. Коварно? Определенно! А что делать? Мне не спиться… Когда ты стала такой эгоисткой? Я немного повременила с желанием разбудить Джеймса и пойти смотреть на ночное небо. Взвесила все за и против. Подумала о том, что завтра рано вставать и начинать готовить. А какой толк, если ты все равно не заснешь? Буду будить! Одной я больше не хочу никуда выходить. Хватит с меня кошмарных приключений иначе так и не доплыву до Марокко, что уж говорить о Лондоне! Да, Лондон… Прекрасный Лондон! Или ужасный Лондон? Скоро познаешь его, милая Аннет.
– Джеймс… – тихо и спокойно начала я.
Ноль ответа. Храп продолжился.
– Гештальтский! – мой голос становился чуть громче, а его храп все продолжался.
Ну, как так спать-то?
– Джеймс Гештальтский! Вставай! – уже во весь голос крикнула я ему.
Что ж такое… Он все храпел. Я перешла к крайним мерам: к физическим! Я вернулась обратно к своей кровати, ловким движением руки взяла подушку и (заметьте, не со всей силы, хотя могла бы!) кинула в него. Храп прекратился. Тишина. Но ответа я не услышала. Быстрее настанет рассвет, чем он пробудится. Неужели выпил?
– Джеймс! – крикнула я.
– Не выучил, эээ вычииил я, – пробормотал он в ответ.
Мое терпение лопнула. Я и так была немного приподнята, так теперь еще и раздражена. Сбежать с дому смогла, а разбудить парня не может! Я решила толкнуть его легонько рукой. Только я схватила его за локоть, как он внезапно второй рукой вывернул мою при этом мгновенно встав на ноги. Я почувствовала сильную боль и закричала:
– Дурак! Отпусти меня, – все негодование уместилось в эти три слова.
– Ты с ума сошла? – крикнул он мне в ответ. Было такое ощущение, что мы стоим на противоположных берегах и пытаемся докричаться друг до друга. – Ты зачем меня по ночам трогаешь? Это как понимать? Это уму непостижимо! – со всей раздраженностью процедил он сквозь зубы. – Это как! Это… Это ненормально, Аннет! Я скоро сам буду ножи и кинжалы иметь при себе от таких как ты! Как тебе в голову такое взбрело?
– Джеймс! – хотела начать я, но его было не остановить.
– Мы же договорились, что если изучаешь сама, то с утра я тебе объясню всееее, что непонятно. Клялся же даже! Ты опять за стар…
– Джеймс, – повторила я.
– Уму непостижимо! Я скоро спать перестану нормально по ночам из-за тебя. Твои ночные приступы не знаю чего уже вот тут у меня, ну как так, Аннет! Хватит уже трогать меня по ночам и будить! – разгоряченно жаловался он. Накопилось наверное…
– Джеймс, пошли на небо смотреть, – резко сказала я, не чувствуя себя виноватой или пристыженной.
Он опешил. Опять.
– Небо? – уже шепотом спросил он.
– Да, – также ответила я.
– Какое к черту небо?
– Как какое? Уверена, оно самое, что ни на есть красивое, – заговорщицки промолвила я.
– Бесполезно… – вынес вердикт он.
– Пожалуйста, – попросила я.
– Ты издеваешься? Какое небо? Тебе разве завтра не надо с утра готовить на всех? И мне, между прочим, тоже? – уже сонно спрашивал он.
– Надо.
– Так почему ты не спишь? И мне не даешь?
– Не хочется. Я говорю тебе, страшно мне идти одной туда. Ты же знаешь, что приключения на корабле – это ужасно.
– А еще ужасно то, что ты не даешь мне спать! Причем не в первый раз, – чуть помедлил и продолжил. – Наверное и не в последний раз.
– Окажи услугу, – прошептала тихо я.
– Какую? – недовольно спросил он.
– Пошли смотреть на небо.
– Ты точно издеваешься, – глубоко и тяжело вздохнул он, думая, что бесполезно бороться со мной, да и сон после таких изречений точно пропал.
– Идем?
– Последний раз. Потом будешь ходить одна. Ни за что не встану больше. Буду жаловаться Альбрехту.
– А я на тебя за то, что объясняешь плохо и неправильно, – солгала я.
– Ты еще такое говоришь!
– Идем?
– Идем.
Мы поднялись наверх. Свежий холодный воздух дунул нам прямо в лицо. Я окунулась в этот аромат ночи и моря. Я чувствовала его на своих губах, волосах, – на всем. Он будто обволакивал меня своей нежностью. Аромат ночи… Аромат свободы и морских скитаний. Как будто Посейдон окутывал меня своей безмерной стихией, которая так нравилась мне. В которую я была влюблена. В которой я была готова тонуть раз за разом, чувствуя, что жива… Наполнена… Свободна. Наконец-то.
Мы застыли в ночной мантии волшебства. Джеймс чувствовал то же самое, что чувствовала я: необыкновенную свободу и тихое до странности моря. Как будто мир остановился. Остановился корабль и, уверена, наши сердца. Я чувствовала его дыхание. Я чувствовала дыхание ночи. Я чувствовала свое дыхание. Такое размеренное, спокойное… Свободное. Это волшебно. Ночь волшебна. Мне было не страшно. Я была не одна.