Обреченно выдыхаю, понимая, что мне не удастся просто идти рядом с ним, чувствуя, как соприкасаются наши руки и плечи. Просто наслаждаться пением птиц и весной, потихоньку превращающейся в солнечное лето.
- Что происходит?
- Завтрашний бал, о котором Вы говорили. Что именно Ваша мать попросила Вас сделать?
Я рассказала ему. Рассказала обо всём, не желая, чтобы между нами были какие-то секреты. Об Асторе и том, что произошло в ту ночь. Джозеф крепко сжимал челюсти и несколько раз вскакивал со своего места, бормоча проклятия, а я пыталась заверить его, что подобного больше никогда не повторится. Нам не нужны были проблемы сейчас, каким бы праведным гневом не пылал Вьен, на мне тоже висела часть ответственности за ту ситуацию.
- Не беспокойтесь об этом, я всё улажу. Завтра ничего не произойдёт, я откажу Астору и он продолжить слать мне подарки, но вот ещё через две недели..
Я замолкаю, понимая, что спустя ещё две недели мне придётся дать ему согласие по договору с матерью. А делать я этого не хочу и не могу. Мы с Джозефом никогда не говорили о том, что будет «потом». Услышав про мою сделку он лишь угрюмо молчал и легко кивал головой, но никак не прокомментировал сказанное.
- Я не могу не беспокоиться, Клеменс. Потому что Вы мне дороги и я не могу Вас потерять.
Я впервые вижу как его непроницаемая жизнерадостность даёт трещину, обнажая боль и смятение. Только сейчас я понимаю, что не одна каждую ночь прокручиваю любые возможности и исходы в своей голове, пытаясь найти хоть одну лазейку, чтобы быть рядом с ним, не предав все устои общества.
А Джозеф продолжает, разворачивая меня к себе и выворачивая мою душу наизнанку своими словами:
- Вы божество для меня, святыня, которой я не смею даже коснуться, но в то же время не могу представить и дня, в котором не будет Вас. Лучше умереть сейчас, чем не иметь возможности лицезреть Ваши черты, смотреть как Вы улыбаетесь, озаряя всё вокруг, наблюдать, как переливаются на солнце Ваши волосы и глаза, играющие красками от зеленого до светло-голубого. Один Ваш взгляд и я уже счастлив, знать что Вы просто есть, что Вы рядом и я узнал Вас. Но всё это омрачает мысль о том, что Ваша мать собирается выдать Вас замуж за другого. А мне нечем крыть эту карту. Я не смогу обзавестись родословной за две недели и решительно не понимаю, что нам делать в этой ситуации. Мне нечего предложить Вам кроме себя и своего чувства к Вам.
- Мне больше ничего и не нужно. – тихо отвечаю я, не в силах поверить тому, что только что услышала. – Я люблю Вас, Джозеф.
Больше ничего не нужно. Он вздрагивает от моих слов, но я продолжаю уверенно смотреть в его золотистые глаза, превращающихся для меня сейчас в два солнца, они становятся важнее звёзд и всего остального в этом мире.
Я так хочу, чтобы он поцеловал меня, прямо сейчас, на глазах у всех. Кажется, я и правда сошла с ума. Мир не простит нам нашего безумия.
- Вы знаете эту девушку? – напряженно спрашивает Джозеф, глядя куда-то за мою спину.
Оборачиваюсь и липкая рука страха хватает меня за горло. Анна. Моя сестра, которая практически никогда не выходит из дома, стоит в нескольких метрах и презрительно разглядывает простую одежду Джозефа.
Прежде чем я успеваю прийти в себя, она резко разворачивается на каблуках и почти бегом удаляется от нас.
Я не верю в такие совпадения. Сестрёнка, похоже, решила шпионить за мной. Вопрос лишь в том, как долго это продолжается.
- Всё в порядке? – озабоченно спрашивает Вьен.
- Да. – отвечаю я и на какой-то момент действительно в это верю.
Я смогу убедить Анну не вмешиваться в это дело. Так или иначе, она моя родная сестра, она должна понять.
**
- Немыслимо! Ты решила смешать с грязью имя наших предков! – вопит сестра, когда я захожу к ней в комнату, чтобы объясниться.
Мы уже час пытаемся поговорить, точнее это я пытаюсь, а она орёт так, что стены нашего особняка сотрясаются, заставляя портреты предков в позолоченным рамах нервно вздрагивать.
- И о чём ты только думала! – кричит она. – Связаться с булочником, Клеменс! Скажи мне, что у него хотя бы обедневший дворянский род, опустившийся на самое дно!