Ближе к полуночи поднялся бриз, а с ним лёгкая волна. Макс выключил двигатель, заглянул в каюту.
– Дмитрий, ходил под парусом?
– Сложно назвать это хождением… Катали пару раз.
– Ну… с румпелем разберёшься? – Дмитрий кивнул. – А я разомнусь… Кей, вылезайте тоже, подышите свежим воздухом.
Дмитрий уселся на кормовую скамейку, слева, взялся за рычаг. Кей осторожно примостилась по другую сторону. После неудачного купания огромное водное пространство, да ещё волнующееся словно живое, вызывало у неё неясный опасливый трепет.
Макс быстро поднял грот, закрепил гик.
– Смотри, пригодится, – он показал Дмитрию, как шкот зажимается в кулачках стопора. Потом махнул рукой: – Туда правь, плюс-минус.
Несмотря на сгустившийся мрак, далёкие берега были залиты заревом бесчисленных фонарей, потеряться было сложно.
Мощная фигура Макса унеслась вперёд, он принялся раскручивать стаксель. Яхта действительно была сделана «по-старому» – без разнообразных сервоприводов и прочей автоматики. Хорошо ещё, выбирать фалы руками не приходилось: оба паруса поднимались лебёдками.
Ветер легко подхватил лодку, журчание воды за кормой стало громче.
Настроив стаксель, Макс вернулся в кокпит. Приподнял до половины шверт, глянул на дрябловатый грот.
– Давай-ка чуть развернём… Вон тот конец – гика-шкот – страви…
Дмитрий, наклонившись через коленки Кей, выдернул трос из стопора и слегка приотпустил. Парус раскрылся ветру.
– Сильней! – Сам Макс тем временем подтянул растяжку между гиком и основанием мачты. – Хорош! Так пойдём…
Несмотря на вроде бы не сильный ветер, парус чуть слышно зазвенел. Яхта заметно накренилась и понеслась по волнам…
Дмитрий немножко гордился тем, что не выглядел перед Кей совсем уж «сухопутной мазутой»: понимал где грота-гик, а где стаксель и отличал «набить» от «стравить». Не старый морской волк, конечно, но всё же…
Взглянув на Кей, он заметил, как та во все глаза смотрит на Макса. Что-то внутри заскребло острыми коготками. Он хмыкнул про себя, мысленно насмешливо помотал головой. Потом взял её руку, положил на румпель. Свою ладонь – сверху.
– Рули!
Кей тихонько покачала рычаг. Белокрылая махина с лёгким сопротивлением, чуть запаздывая, повиновалась, рыскнула вправо-влево. Врезавшись в очередную волну, немного приподнялась, словно пытаясь взлететь, потом столь же осторожно ухнула носом вниз. Волны по правому борту из-за крена, казалось, вот-вот доберутся до лееров ограждения. Лицо Кей светилось чистым восторгом…
Ветер дул недолго, через час снова пришлось убрать паруса и включить водомёт.
***
Островок им достался совсем небольшой – метров двадцати в длину, вдвое меньше в ширину. Этого, впрочем, хватало, чтобы вместить и песчаный пляж, и полянку с кострищем, и даже небольшой – в десяток сосен – лесок на бугорке.
Макс остаться на ночлег отказался.
– Рассветёт – лишнее палево… – он показал пальцем в небо. – Пока темно – до Борового проскочу, тут рядом. Ну, до встречи! – Он помахал рукой, включил мотор. Плеснув волной, лодка растаяла в лёгком предутреннем тумане.
В юности Дмитрий увлекался всякой такой «дикой» романтикой. Да и сейчас временами любил выбраться на природу. Разжечь костёр, поставить палатку – это он умел. Что может быть проще?
Вообще хозяева (острова принадлежали Боровскому поселковому совету) потрудились отменно: если бы не обложенное булыжниками кострище и заранее заготовленные дрова, можно было подумать, что место совершенно дикое. Чистота. Уединение. Покой.
Было уже поздно, или скорее даже – почти рано. Небо на северо-востоке посветлело, наполнившись ожиданием восхода. Спать, однако, не хотелось.
В маленьком котелке вскипела вода. Дмитрий отодвинул его подальше от огна, кинул горсть заварки.
Они долго смотрели на языки пламени и негромко болтали.