ти. Не было сожаления или страха, только желание сечь, не разбираясь в направлении. В плотной сече все бились плечом к плечу, со спины могли напасть в любой момент, ведь враг не благороден в выборе и смерти дух гуляет рядом. Кривой меч с зазубриной рассек воздух в паре метров от меня, заставляя меня податься назад. Урук-хай ростом с мускулистого мужчину, затянутый в броню, был выше меня на голову, орудуя мечом как секирой, он пытался меня зарубить. Он действовал напролом, успевая подсечь мечом нескольких людей, попавшихся под руку на его пути. Тела рохиррим стелились под ногами. Мы кружили на узкой площадке в адском танце. Орк никак не мог достать меня, заигрывая, будто с дичью, я уклонялся, ухитрившись пару раз благополучно избежать зазубрины меча. Мой меч напрасно жалил мимо, рука дрожала от усталости. Лихая, кем-то пущенная стрела вдруг впилась в мое плечо, в зазор между латами. Я отшатнулся, чувствуя, что тело все немеет и дрожит, а боль такая, что хочется кричать, но я только, стиснув зубы, бросился на врага. И не смог отбить и удержать удар. Эльфийский меч со звоном вылетел из моих рук. Я видел краем глаза, как орки лезли через стену, спрыгивая вниз, заполняя площадь и оттесняя собой защитников крепости назад. Почти одновременно услышал приказ к отступлению, но поздно понял, что ничего не смогу сделать сейчас. Я был без оружия, стрелы давно закончились, лук потерян в схватке, как и меч. Орочья стрела с черным оперением разрывала болью рану. Я ухватился за нее, чтобы сломать. Биение сердца отзывалось в голове, глаза застилал страх. Орк занёс меч над головой, а я инстинктивно подался назад, заслоняя рукой лицо. Моя нога соскользнула с уступа, тело не успело среагировать, и, заваливаясь назад, я стремительно полетел вниз со стены на землю. Кругом слышался лязг металла, крики; огнем охвачены крыши низких построек. Я рывком поднялся на ноги и снова рухнул как подкошенный, в ужасе глядя на сражение вокруг. Под льющимся дождем размытые контуры вокруг, на каменном полу чернеет кровь. Он спрыгнул с лестницы, вальяжно, не спеша, как барин, хмыкая, подошел ближе, в руке покачивая меч. Я пытался подняться на колено, взгляд метался по земле в поисках оружия, чтобы защититься. Но поздно: он слишком быстро оказался рядом, хватая меня за отворот плаща, рывком ставя на ноги. Я почувствовал превосходство, исходящее от урук-хая, и понял, что уже проиграл этот бой. Звуки вокруг отступили на второй план, только мое дыхание, только его взгляд, которым он меня будто гипнотизировал, заставляя неотрывно смотреть в его глаза. Белой длани печать на нагрудной пластине доспехов вырвала меня из реальности и поставила на колени перед прошлым. «Ты принесешь кольцо мне», - услышал властный голос в голове, не видя лица, но ощущая чью-то тяжелую руку на своем плече. Складки белой ткани перед глазами, вместо площади, залитой кровью и заваленными телами, - мраморный гладкий пол и неуловимое, едва заметное движение рук передо мной. Ледяное прикосновение к голове. Будто погружаясь в глубокие темные воды реки, без единого шанса вдохнуть и освободиться от пут, сковывающих руки и ноги, я слабел и впадал в беспамятство. Но что-то вернуло меня назад. Голос звал из глубин назад, я чувствовал, как кто-то с силой встряхнул меня. - Ариэль! Отступаем! Да очнись же! Вставай! Перед глазами лицо Туреля. Он схватил меня, ставя рывком на ноги, и потащил куда-то вперед, через живой коридор дерущихся людей, эльфов и орков, к полуразрушенным воротам крепости. Я слышал звуки так, будто в мои уши натолкали вату, во рту образовался привкус крови, и я упал на пол, едва меня отпустили, чтобы навалиться на ворота, закрывая собой бреши. - Соберись! - снова потащил меня куда-то Турель. Будто провинившегося котенка, он толкнул меня в мягкие тюки с соломой. Мы были где-то на конюшнях. Лошади беспокойно били копытом. Страх витал под сводами каменной башни. Ворота пытались удержать несколько рохиррим и эльфов. Я не увидел среди них Эвела, но что-то подсказывало мне, что он еще жив. В плече вспыхнула и тут же притупилась кратковременная боль. Турель обломал стрелу, её наконечник застрял во мне, но странным образом теперь не вызывал боли, будто рана затянулась и боль что-то блокировало. - Я пролил водой рану, наконечник вынимать сейчас нельзя. Всю стрелу я не сломал, чтобы вынуть после было легче. Слышишь меня? - говорил он мне. - Ариэль. Будь в сознании. Сражайся! Забудь о боли. Ты клятву дал, об обещании своём помни. Я провалился в чужие воспоминания, и неожиданно во тьме проступил огромный белый город: величественные шпили башен устремлены вверх и тонут в солнечном свете, который слепит глаза. Меж ними, проявляясь, словно в реактиве на фотобумаге, высились башни Красного Кремля, загораясь крупными звездами. - Ариэль! - меня вновь поставили на ноги и крепко встряхнули. Сознание заволокло дымкой, как будто я сейчас готов был рухнуть без сил, и тот час отпустило, как если бы под нос вдруг сунули ватку с нашатырем. Через ворота полетели стрелы, враги просочились сквозь щели, как тараканы, расползаясь по территории вокруг. Темная орда кишмя кишела, заставляя лошадей кидаться грудью на ограды в конюшнях. Их спасали люди, жертвуя собой. Вокруг все двигались как будто в замедленной съемке, и я поймал себя на том, что мои пальцы сжимают холодный эфес. Я перевел взгляд к полу и увидел прислоненный к моим ногам чей-то меч. Туреля рядом нет, как и остальных, кто защищал собой вход. Остатки выломанных створ дверей болтаются на петлях. Я поднимаю меч, в замахе обрушиваю его на первого попавшегося орка. Лезвие рассекает его нагрудный щиток, вспарывая латы, как консервный нож - банку с сардинами, и в меня брызжет черная кровь поверженного врага. Тело падает на пол, к моим ногам, и я отбрасываю тяжелый меч в сторону, бросаясь на следующего орка с голыми руками, прокладывая путь вперед. Передо мной эльф пал, сжимая в руках клинки крепкой стали: в лунном отблеске металла - сияние Нордор, как будто я увидел откровение эльдар, подхватывая с земли оружие, обагренное в крови. Мной завладел зверь. Я рванул стремительно вперед, вгрызаясь в толпу атакующих, оттесняя их собой назад, к сломанным воротам. Тело двигалось интуитивно, отражая удары и ставя блоки, лезвия клинков рубили цели, под ноги падали мертвые тела, и я набрасывался на орков с новой силой, будто варг. Я озверел и перестал контролировать себя, срывая злость на тех, кто лез сюда без приглашения. Я наплевал на боль в плече, когда она напомнила мне о себе, но месть была в стократ приятней. Дави жуков навозных, секи мечом, залей их кровью землю! Перед глазами стояла кровавая пелена, с рук стекала вонючая орочья кровь, забрызгавшая всего меня, словно мясника на скотобойне. Нога скользнула в луже, я брезгливо резко встряхнул с коротких мечей капли крови и уперся тяжелым взглядом в урук-хая с отличительным знаком Сарумана на доспехах. - Ты. Тварь, - процедил я сквозь зубы. Желтые глаза смотрели на меня с нескрываемой злобой. Урук-хай приценивался, как лучше меня достать, я переступил мертвое тело под ногами, чтобы было пространство для поединка. Рядом дрались ратники, звон металла медленно отступал на второй план. Передо мной высилась высокая фигура мага-перевертыша - Сарумана. Возможно, это магия играет злую шутку, ведь через урук-хаев зло направляло свою волю. - Предатель, - прошипел он в ответ. - Ни свой, ни чужой. Ты еще пригодишься, живи пока, щенок. Я налетел на орка, занося над головой свои мечи. Болью вспыхнула в теле каждая клеточка, заставляя меня промахнуться и упасть на землю, корчась в муках, скручиваемого чужой волей в бараний рог. Чёрная магия довлела надо мной. Я краем глаза увидел, как пара ног подошла ко мне, и тяжелая подошва опустилась мне на наплечник, с силой продавливая острие торчащего обломка стрелы, топя наконечник глубже в плечо. Я заорал во весь голос. Боль вспыхнула яркими пятнами, мерцая тысячью всполохов перед глазами. «Не забывай, чей ты слуга», - прошелестел голос в пространстве. Я поздно увидел кулак урук-хая, занесенный надо мной, а затем последовал удар, от которого всё потемнело в глазах.