***
Мне завязали глаза и повели вперёд, взяв рукой под локоть. Я шёл, всё больше сомневаясь, что эти парни в своём уме и здравой памяти. Зачем эти игры разыгрывать к концу мероприятия, когда уже все всех переловили и пора ехать домой? Мы шли по лесной подстилке. Я чувствовал подошвами рыхлую лесную тропу, хрустя ветками под ногами и периодически запинаясь обо что-то наваленное вроде стволов деревьев. Мы долго спускались по пологому склону. Я пару раз поскользнулся на осклизлой листве. Кеды вообще не были предназначены для прогулки по лесу. Я поздно это понял, но с собой сменку не взял. Поднимались минут десять. Я уже выдохся идти. Если бы я знал, что придётся так много ходить, вообще бы дома сидел и дело мелкому бы нашёл. На пальце мозоль, кажется, лопнула и кровоточила. Это я понял по острой боли, когда стал наступать на стопу, взбираясь куда-то вверх. Теперь я ощутимо прихрамывал, отвлекаясь на то, чтобы удобнее ставить ступню на ребро и менее подвергать себя неудобствам. - Ты хромаешь, - отозвался провожатый, и я по голосу понял, что это первый, чьи стрелы пронзили волка. - Да, - отозвался я, в который раз ставя ногу неестественно, плюя на то, как я выгляжу со стороны. - Остановимся. Я опустился на одно колено, переводя дыхание. - Ауч. Рукой потянулся к повязке на глазах, желая её с себя стянуть, но мне запретили это. - Нет. Мы ещё не дошли. - По моим расчётам, мы уже дважды по периметру обошли полигон, - отозвался я, садясь на траву и вытягивая ногу, чуть не воя от усталости и боли в ступне. Приеду домой, надо подтянуть свою физическую форму для армии. Чувствую, там нас неслабо будут мучить муштрой, а здесь я и десяти километров выдержать не могу. Слабак! - Странная у тебя обувь. На шнуровке, - услышал я голос рядом. Мне как раз стянули кед с ноги, а следом и носок. - Эй! - воспротивился я. - Ты стёр в кровь большой палец. Неудобная обувь? - заметил кто-то рядом. - Бинго! - отозвался я, слушая их иностранную речь. И оборвал их на полуслове: - Ребята, ну невежливо общаться при мне на языке, который я не знаю. - Артём, - обратился ко мне мужчина старших лет. - Я чувствую, ты не из этих мест. И одежда на тебе иная, и разговариваешь ты непривычно. В лесу без оружия, один и варга не боишься. Откуда ты? Лихолесье? Ага. Я понял. Меня забалтывали, чтобы я отвлёкся от своей больной мозоли, пока мне её промывали, чем-то мазали и забинтовывали, судя по ощущениям. Всё равно сидеть было скучно, а повязку снимать не разрешали. - Я из Москвы, Северо-Восточного округа. Улицу могу сказать, дом, этаж, подъезд, квартиру. Потом в гости придёте, чай пить, - огрызнулся я, чувствуя себя уязвлённым новыми обстоятельствами. Мне перетянули ногу, в молчании, более не задавая вопросы. Я почувствовал, что зря так ответил, но эти странные типы всё больше меня начинали раздражать. Меня подняли с земли, поддерживая под руку, и мы снова двинулись вперёд. Теперь молча. Они только перешёптывались на своём наречии, а я, по сути, слышать их не мог, но слышал. Слух у меня был музыкальный. - Ребят, я не против играть в ваши игры, но, судя по тому, что я порядком сбил ноги, гуляя по лесу, пора закругляться. Если опоздаю на последнюю электричку, придётся заночевать на вокзале на пару с братом. - Не волнуйся, мы уже почти на месте. И, словно в подтверждение этих ободряющих слов, я услышал чужую речь, своего рода перекличку; по моим ощущениям, народа здесь было больше чем десять человек. Меня, кажется, обступили со всех сторон. И я ощутил мимолётный страх. Мне на миг показалось, что меня сейчас ударят, и я инстинктивно заслонил рукой лицо. Но с меня всего лишь сняли повязку. Свет ударил по глазам. Я прищурился, разглядывая тех, кто стоял рядом. Лица повторяли друг друга, будто они все, мужчины разного возраста, друг другу являлись братьями или это был хорошо подобранный состав на кастинге. Я уже начинал сомневаться, то ли я вижу и там ли я нахожусь. «Все равны, как на подбор» - вспомнились строчки из стиха Пушкина. Я опустил глаза долу и воззрился на свои же ноги. Правая нога оставалась в кеде, а левая была перемотана тёмной тканью и перетянута у щиколотки тонким кожаным ремешком. По ощущениям, стёртость ещё щипало, но постепенно боль исчезала, и приятно холодило стопу. Я решил, что мазь была с мятой. - Идём. Меня снова повели прямо, но на сей раз я не был слепым, разглядывая нереальный, совершенно фантастический пейзаж вокруг себя. Деревья как деревья, но толстенные в обхвате, устремлённые высоко вверх, и в самых кронах их расположился навесной город. Я успевал лишь головой вертеть, подмечая красоту, окружающую меня, в сопровождении нескольких людей. Мы поднимались по навесной широкой тропе выше, и всё больше в голове роилось вопросов от увиденного. Как?! Как возможно построить и спрятать такую огромную деревню на полигоне, где нет таких высоких деревьев, и, насколько я помню километраж игрового пространства, там просто не должно быть её! Как?! Как они выстроили эти канатные подвесные дороги, дома, опоясывающие толстенные стволы деревьев, и живут, обитают, как птицы, под сводом неба и кронами деревьев?! Как?! «Здравствуй, Артём», - прошелестел в голове приветливый женский голос, бросая меня в жар. Я обернулся и чуть не столкнулся нос к носу с мужчиной, идущим позади меня. Процессия на миг встала из-за меня, и я снова стал ведомым, шествуя по навесной дороге. Голова начинала кружиться. Смотреть вниз совсем не хотелось. А приходилось смотреть и под ноги, чтобы ненароком не споткнуться и не улететь бесславно вниз. «Здравствуй, Артём, сын Петра», - голос стал на уровень гром