Мне эта идя совсем не понравилась.
— Не, не надо, — сказал я.
— Очкуешь что ль?
— Ты прям не очкуешь.
— Да там, по любому, ребятня какая-нибудь деревенская, — голос Кости приобрёл агрессивные нотки, — давай выйдем, наваляем им.
— А если они нам наваляют? Может их там толпа целая.
И снова — тук-тук-тук...
— Может давай отвечать не будем, — сказал я, — сами уйдут.
Тут мы услышали какой-то шуршащий звук. Кто-то то ли тёрся, то ли скрёбся об дверь или об стену кубрика. Мне стало не по себе. Воображение нарисовало животное, размером эдак с медведя. Потом источник шуршащего звука стал двигаться — кто-то карабкался вверх. Мы услышали противный скрежет о металлическую поверхность. Крыша кубрика была сделана из листов алюминия, что прогибаясь под чьей-то тяжестью, стали издавать гулкий звук — бум-бум...
— На крышу залез, — сказал я с придыханием.
— Ага, — протянул Костя.
Хорошо что Мишка дверь додумался закрыть, — думалось мне, — а то б вошёл бы сейчас незваный гость.
— Чё за хрень там ползёт? — спросил Костя. Голос его был взбудораженный, — как ты думаешь?
— Ваще без понятия, — сказал я. В голове не было ни единого рационального предположения.
— Крокозябла, блин, какая-то.
— Пойдём наваляем, — пошутил я.
— Иди, — ответил Костя, — я закрою за тобой. Потом постучишь.
— Очкуешь?
— Да иди ты. Сам то чё?
Звук становился ближе, что-то ползло по крыше уже над нами. Я укрылся одеялом по самую шею. Кровать Кости издала скрипучий звук.
— Чё-то страхово, — сказал он.
Потом мы услышали, как за стеной хрустнуло дерево и что-то шмякнулось о землю. Хруст был громкий и отчётливый, видимо это что-то было совсем не маленьким, раз смогло своим весом обломить толстую ветвь.
Потом всё стихло, но не прошло и минуты, как снова в дверь — тук-тук-тук...
— Вот опять, — сказал Костя.
— Может прикалывается кто? — предположил я.
— Хрен его знает.
И опять — тук-тук-тук... После чего было слышно, как на дверь что-то навалилось, скрипнули старые косяки.
— Ломится, — сказал Костя.
От одной лишь мысли, что сейчас сюда кто-то может войти, у меня сдавило в груди.
— Пойдём кроватями подопрём дверь, — сказал Костя.
Я чуть подумал и согласился:
— Идём.
Мы встали с постелей и в темноте, на ощупь, взяли сначала одну кровать из передней части кубрика — плотно придвинули её к двери — потом вторую, положив её на первую.
Чёрного хода здесь не было, так что спасаться, думал я, можно будет только через окна.
Костя на цыпочках пробежал по кубрику. Я ощутил сдавливающую волну страха, осознав, что нахожусь возле двери один, и тут же поспешил вернуться в кровать, поближе к ребятам. Там было не так страшно.
Потом стук стал тише и вовсе прекратился.
Я лежал, чувствуя рубящую сонливость, и немного погодя заснул.
-
2
Утреннее солнце глядело через открытые ставни. Проснувшись, я уткнулся лицом в подушку, накинул на глаза одеяло, чтоб свет не тревожил меня, и снова стал засыпать. Но вдруг испуганно вскочил от громкого стука, сотрясшего дверь. Оглядевшись, я увидел, что ставни были открыты только на одном окне, том, что находилось напротив моей кровати. Остальные были закрыты на крючки. Миша с Костей спали. В дверь продолжали барабанить. Зашевелился и Костя. Я заметил, что у него из под подушки торчала деревянная рукоятка топора, по всей видимости, он вынул его из-под подушки у Миши.
В дверь застучали громче.
— А! Чё! — проснулся Костя, глядя по сторонам заспанными глазами.
— Стучат, — сказал я.
— Слышу, что стучат, — сказал Костя.
Резко оживившись, он скинул с себя одеяло, встал с кровати и взял в руки топор. В нём виделась раздражённость и злоба.
Я тоже встал с постели и мы вдвоём подошли к двери, что с ночи была забаррикадирована двумя сложенными друг на друга кроватями.
— Кто тама? — крикнул Костя не своим, глуховатым спросонья голосом.
За дверью послышался знакомый голос нашего вожатого Вити.
— Открывайте, — кричал он, — оглохли что ль? Достучаться не можем.
Мы с Костей переглянулись и, отодвинув кровати в сторону, отварили дверь. На пороге стоял Витя, высокий плечистый парень, и десяток наших одноклассников за ним.
— Чё у вас здесь? — спросил Витя и, посмотрев на Костю, увидел топор, — а это зачем?
— Стучал кто-то, — сказал Костя, точно так же, как и я, выглядя неловко.
Витя переглянулся с нашими одноклассниками, улыбка на его лице переросла в короткий смешок. Потом он окинул взглядом кубрик и, увидев две лежащие друг на друге кровати, спросил:
— Чё у вас тут за погром?
Мы с Костей молчали, не зная что и сказать. Одноклассники наши посмеивались, что-то говоря друг другу. Миша спал, даже не шелохнувшись.