– Но почему, почему?! – Серфер раздраженно стукнул себя кулаком по бедру. – Почему именно он?! Почему все тульпы неотличимы от своих прототипов, и только отца я не смогу увидеть таким, каким он был?!
КуДзу тяжело вздохнул.
– Вот ты говорил – посмертное бытие, загробный мир… Но в рай система пускает лишь послушных слуг; бунтари же сознательно отказываются от рая. А твой отец был из их числа. В самом хорошем смысле, конечно.
Серфер наморщил лоб и в упор посмотрел на КуДзу.
– Пусть так. Но я все же смогу с ним встретиться?
– Хорошо, – сдался КуДзу. – Что с тобой поделаешь, ты же весь в отца. Только сначала надо настроить программу.
15 лет 24 дня, ночь
С настройками КуДзу возился довольно долго. Серфер вставил линзы и наушники, попрыгал перед зеркальными экранами и теперь нетерпеливо ерзал в кресле, ожидая продолжения.
– Долго еще? – не выдержал он наконец.
– Не спеши! – осадил его КуДзу. – В этом деле лучше не торопиться.
– А Наташину тульпу ты сразу настроил.
КуДзу оторвался от экранов.
– Я ее вообще не настраивал. По умолчанию тульпа собирается из текущего образа, из самого последнего снимка. А то, что мы сейчас делаем, скорее можно назвать путешествием во времени. И тут очень важно правильно выбрать точку сборки.
– А как ты ее выбираешь?
– Просто откручиваю время назад. Ты же знаешь, последний год твой отец провел в нетолерантной зоне, а там твое появление будет выглядеть слишком подозрительно. Поэтому забросим тебя на год дальше. ПалСаныч еще живет в городе и заведует кафедрой в универе; он уже встречается с Машей, но тебя пока нет даже в проекте. Твоя легенда такая – ты Машин брат, зашел к ПалСанычу по ее совету, попросить, чтобы он помог тебе с рефератом. Ну и попутно сможешь задать ему другие вопросы.
– А если он откажется мне помочь?
– Не откажется. У такой тульпы просто нет выбора, мы же специально демонстрировали системе повышенную социальность. Но несколько правил ты все же должен соблюдать. Следи за языком. Никогда не говори, из какого ты времени, вообще ничего не говори о будущем. И не вздумай даже намекнуть, что ты его сын. Если Профессор поймет, что он уже умер, последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
– Да какая разница! Даже если я случайно что-то сболтну, он же все равно мне не поверит! – возразил Серфер. – Ведь никто не способен в это поверить. Если я скажу, что ты давно умер, и я явился к тебе из будущего – ты что, поверишь?
КуДзу побледнел так, что Серфер даже испугался за него.
– Пожалуйста, не шути больше такими вещами. Просто постарайся соблюдать правила, их не так много. Не пытайся физически воздействовать на измененную реальность, ограничься лишь общением. Например, если тебе захочется отлить, ты можешь найти там туалет – но ты должен понимать, что произойдет при этом в нашей реальности.
Серфер фыркнул, сдерживая смешок. Реакция КуДзу на безобидную шутку его озадачила; он порадовался, что успел вовремя прикусить язык и не пошутил над поведением друга, во всем идущего ему навстречу – что, честно говоря, выглядело очень подозрительно. Но КуДзу знал о тульпах гораздо больше него и, наверное, имел повод пугаться.
– И вот еще что, – продолжил Серфер, – не уверен, что мне хватит одного прыжка. Скорее всего, я захочу снова увидеться с отцом. Ты можешь не стирать ему память о нашей встрече?
– Хорошо, – согласился КуДзу.
– Тогда я готов, – сказал Серфер. – Кажется, все обговорили?
– Вроде бы все, – задумчиво ответил КуДзу и вдруг, вспомнив что-то, встрепенулся. – Да, совсем забыл – тебя же ищут! И судя по всему, врачи скоро появятся здесь. Будет совсем паршиво, если тебя найдут в этом кресле, подключенным к комплексу.
– Вряд ли, – возразил Серфер. – Я тоже об этом думал. Но сегодня же карнавал – ночь свободы. Ночь без официальной слежки. Наверняка они отложат свой визит на завтра.
– Похоже, ты прав, – согласился КуДзу. – Ну, тогда поехали. Адрес запомнил? Встань и иди!
СЕРФЕР, город
17 лет назад
Серфер смотрел на отца и не верил своим глазам – это был он, вне всяких сомнений. То же лицо, те же глаза, те же жесты, тот же голос – отец был в точности таким, каким Серфер помнил его по сохраненным фотографиям и видеороликам. Это казалось чудом, чем-то запредельно невероятным; и все же он переживал это здесь и сейчас. Сердце бешено колотилось, не желая успокаиваться, во рту пересохло. Он хотел попросить воды, но промолчал, боясь выдать себя каким-то неосторожным словом. Легенда, предложенная КуДзу, с самого начала казалась ему надуманной и неправдоподобной, обреченной на неминуемый провал – но, как ни странно, у отца не возникло никаких подозрений. Он даже не задал ни одного вопроса, просто поверил, сразу и безоговорочно. Видимо, в свое время он все же немного перегнул с демонстрацией социальности.