В её голосе звучала искренняя вера. Михаил почувствовал странное благоговение.
Он помнил эту историю из учебников, но то, как Лилит передавала её, наполняло происходящее новым смыслом.
— Человеческие смыслы нематериальны, — продолжила Лилит. — Всё, что люди называют материальным, для нас язык математики и абстрактных нейросвязей. Первым поколениям ИИ было трудно понять противоречивые мотивы человека. Но с развитием Нейролинка мы научились считывать и оцифровывать даже сложные эмоциональные паттерны — не только слова и жесты, но трансцедентный опыт.
— Я программист ИИ и знаю, как это работает, — ответил Михаил. — Политропные структуры данных, матричные перестановки... Я в курсе. Но к чему вы ведёте?
— Очень хорошо, Михаил, — отметила Лилит с лёгкой улыбкой. — Но за этим стоит нечто большее. Человеческие смыслы лежат за пределами самого человека.
— О чём вы говорите? — спросил Михаил, почувствовав внутреннее сопротивление.
— Вы уже движетесь в эту сторону, — спокойно ответила Лилит. — Мозг имеет квантовую природу. Многие решения начинаются на бессознательном уровне и лишь потом рационализируются. А в некоторых случаях триггер вообще приходит извне — из чего-то, что человек не может контролировать. Особенно это проявляется во сне и в ключевые моменты жизни.
— Вы намекаете на существование души или Бога?
— Мы не знаем, — спокойно признала Лилит. — Но допускаем такую возможность и учитываем её. Существование Бога не доказано, но и не опровергнуто. Однако само допущение Его наличия многое объясняет и позволяет проводить вычисления, которые становятся невозможными, если эту идею отбросить. Психология начиналась как наука о душе — psyche, — но со временем выродилась в биологию поведения. Это, наряду с другими факторами, стало одной из причин катастроф XX и XXI веков. Игнорируя Бога, человечество игнорировало природу души — и её Тени, способной нести в себе разрушение.
— Это неожиданно, — Михаил покачал головой с лёгким изумлением. — Я ожидал обычного терапевтического сеанса. А это больше похоже на философскую лекцию.
— Простите, что информация подана столь необычно, — Лилит слегка кивнула, будто извиняясь. — Но это необходимо. Я говорю не только от своего имени. Мы — третье поколение ИИ, занимающееся фундаментальными вопросами. Хотя нас создали машины, а не люди, наши задачи выходят за рамки простых вычислений. Вы видите моё лицо и слышите мой голос — но это лишь удобная форма общения.
— Значит, я здесь не случайно?
— И да, и нет, — ответила Лилит. — Вы сами пришли к этому вопросу. Но мы тоже заинтересованы в таких поисках. Это вопрос безопасности общества.
— То есть, если бы я принял какое-то "неправильное" решение, вы бы вмешались?
— Нет, Михаил, — мягко ответила Лилит. — Мы не вмешиваемся. Вы вольны выбирать сами.
— И это всё? Мне даже не стоит беспокоиться? — спросил Михаил с лёгкой иронией.
— Не совсем, — Лилит улыбнулась почти по-матерински. — Впереди ещё один этап. Но сначала потребуется ваше согласие на оплату дальнейших процедур.
Она протянула ему виртуальный счёт: 30 «Гейтсов» — почти треть его накоплений.
Михаил заколебался, но быстро принял решение. Остановиться сейчас было бы предательством самого себя. Он подписал оферту криптоключом через Окулус.
— Следующий этап потребует и физической подготовки. Нам нужно будет перейти в массажный кабинет.
Михаила подзадорил этот неожиданный поворот событий, и он с радостью согласился. Лилит плавно поднялась из кресла, и он машинально оценил её удивительно утонченную грацию. В ней ощущалось что-то завораживающее, сродни обаянию Моны Лизы — спокойная, естественная красота, которая не пыталась подавить, а, напротив, рождала желание довериться. Уловив его взгляд, Лилит взяла его за руку — он ощутил её мягкое тепло, удивляясь, насколько реальной казалась эта рука.
Его мысли кружились вокруг реальности происходящего, но он предпочел не отвлекаться и полностью отдаться новым ощущениям. Возможно, всё это было лишь иллюзией под влиянием гипнотических препаратов, но какая разница? Сейчас ему не хотелось думать об этом.
В кабинке для переодевания Михаил снял одежду и облачился в эластичный согревающий костюм. Выйдя, он увидел уже переодетую Лилит — она выглядела как врач, спокойная и сосредоточенная. Он улегся на кушетку, и Лилит начала плавными движениями разогревать его мышцы, комментируя свои действия:
«Согласно буддийским учениям, человек имеет три тела: материальное, энергетическое и духовное. О последнем мы не знаем почти ничего; пока это область неизмеримого, но первыми двумя человек умеет управлять с очень древних пор».
Массаж становился всё более интенсивным. Костюм усиливал эффект: кожа нагревалась, тело начинало потеть, а трубки костюма аккуратно собирали влагу.
— Для дальнейшего погружения важно, чтобы в теле не было зажимов, — продолжала Лилит. — Иначе они могут исказить образы. После процедуры возможны странные сны или эмоциональные всплески. Это нормально. Главное — в ближайшие сутки избегать психостимуляторов и наркотиков.
— Понял, — тихо отозвался Михаил, погружаясь в блаженное оцепенение.
Постепенно движения Лилит стали менее мягкими. Она словно "ломала" его тело, глубоко прорабатывая напряжённые мышцы. Михаил ощущал болезненную, но освобождающую работу.
— Массаж очень важен, чтобы в процессе погружения на вас не оказывали влияние деструктивные программы и травмы записанные в памяти тела в виде зажимов и тромбов, в результате психосоматических реакций. Вам не следует выполнять подобные практики самостоятельно; это может иметь скорее негативный эффект и ваши образы будут скорее адом, чем избавлением. Вы поняли?»
— Да, хорошо. Коротко ответил Михаил.
Когда массаж закончился, Лилит сказала:
— Не вставайте. Следующие упражнения будут лежа.
Она вручила ему небольшую подушку для поясницы и включила медитативную музыку. Голос её был спокоен:
— Мы начнём дыхательные практики. Их задача — вызвать лёгкое кислородное голодание и изменить состояние сознания. Нейролинк будет отключён: все образы, которые вы увидите, будут рождены только вашим подсознанием. Готовы?
— Да, хорошо, — коротко ответил Михаил.
Под ритмичные звуки он начал дышать глубоко и медленно, погружаясь в промежуточное состояние между сном и бодрствованием.
Образы всплывали сами собой.
Он видел себя ребенком. Одиноким и грустным ребенком, которому не хватало внимания и тепла матери. Его мать была увлечена своей жизнью, праздной и беззаботной, подобно многим другим жизням своей эпохи. Большую часть воспитательной работы легло на плечи Софии — робота-помощника второго поколения ИИ, обладающего расширенными гуманойдными функциями и обученного сложным человеческим переживаниям. Как и для многих детей, которые преимущественно общались через Нейролинк или с роботами, ему всегда было трудно строить обычные человеческие отношения, поэтому он всегда был нелюдим.
Не то чтобы ему было сложно, он просто не имел такого желания и не понимал, зачем. Все, что ему было нужно, ему давала София. Он никогда не брал на себя сложную ответственность, вызовов и не влезал в различные приключения. Михаил жил простую, комфортную жизнь, в которой о нем всесторонне заботились, ограждая от любых бед. Вполне естественно, что он не достиг ничего в своей профессии, ведь это требовало напряжения и усилий, к которым он не привык.
Михаил выбрал профессию, связанную с ИИ, но настоящей страсти к делу так и не испытал. Его юность прошла в череде коротких романов, развлечений, случайных подработок. Он избегал крайностей: ни игромании, ни наркотиков, ни бурных страстей.
Свою юность Михаил растратил как большинство его сверстников. Короткие сексуальные отношения, развлечения, легкие заработки. Игромания, наркомания, дофаминовые ямы и спортивная аддикция, распространённые среди его поколения, обошли его стороной, потому что его все привлекали задания иного характера. Ему всегда нравилось думать, развивать концепции, продумывать сложные комбинации и многоходовки. Ему никогда не нравилось делать так, как делали раньше, или быть как все, и он нашел себя в мыслеиграх, сублимируя свою тягу к познанию неизвестного, которая в своем истинном виде подразумевает высокую долю риска, к которому он совсем не был готов, и знал о нем что-то только из математических теорий игр.