Якшаться с добрыми друзьями, но стоять одному
В уютном месте у оврага, где табунщики пасут лошадей.
Ты мокнешь в море, не надеясь отстирать добела
Мечту, которая манила и по свету вела,
Ты слишком стар для приключений, новых истин и великих идей.
И ты бухаешь в Лисьей бухте, щедро поишь шалман,
Глядишь на волны, полагая – пред тобой океан,
А разношёрстная тусовка – короли и королевы Гоа
Вцепившись в гриф чужой гитары, ты лабаешь блюза,
Сегодня можно дать огня и отпустить тормоза...
Что за девчонка на пороге – улыбается и смотрит в глаза?
Как будто не было бесцветных и бессмысленных лет,
Все те же розовые губы и звенящий браслет,
И копоть въевшаяся в пятки – если тронешь, то останется след.
Вокруг таврические горы, над головой Чумацкий шлях,
Пойдём, сегодня я станцую для тебя на углях,
И небу видно Махарани, и стремительней кружится земля!
Пятая песня для короля ящериц
Бронзовый король ящериц греется на горе.
Щурит на рыбу солнце глаза зелёные.
Слушает – море смеётся на до-ми-ре,
В терцию или квинту звучат влюблённые,
Скрипка играет страхи, гобой орет,
Мальчику бы поучиться ещё до осени...
Пока жив король ящериц, музыка не умрёт,
Пусть даже все музыканты её забросили.
Если король танцует – играет гром,
Молнии лупят по облакам и пристаням.
Если берет гитару – мы слышим ом,
Дом и дорогу, маятники и выстрелы.
Преданных подданных в мире не перечесть,
Стопом идут по свету, маячат кофрами,
Молятся блюзу, носят благую весть,
Часто бывают искренними и добрыми.
Венчанным с музыкой – слышать и понимать,
Гулко молчать, струны терзать, сутулиться.
Истинно – позабудешь отца и мать
И с королём выйдешь играть на улицы!
У короля ящериц – тысяча королев,
Чёрных и жадных, рыжих и ослепительных,
В каждой звенит и плачет чудной напев,
Флейты Тибета и фортепьяно Питера.
Он выбирает натянутых, как струна,
С пламенным ядом и хрипотцою в голосе,
С бездной зрачков – не досмотреть до дна,
С вереском Лугнассада, вплетённым в волосы.
Пусть заиграют «Зелёные рукава».
Тише, бродяги – король пригласит избранницу.
Именем королевы любовь права!
Блеск малахита навеки в глазах останется.
Смотрит навылет. Стынет немой вопрос:
Горькую радость ищешь? Обрящешь ли?
Я пестрокрылка, княгиня речных стрекоз.
Мне никогда не стать королевой ящериц...
Слишком мало
Лето длили. Рвали джинсы, на траву бросали шали.
Слезы лили. По Дворцовой босоногими бежали.
По парадным заседали – подоконники наружу.
Зло и жадно целовали разукрашенных подружек.
Поступали. Отступали, забривали, залетали,
Трали-вали напевали на заслуженном привале.
У Атлантов в ночь прощания плечом к плечу стояли…
Кто в Атланте, кто в Тибете, кто в Берлине, кто в Бат-Яме.
Кто профессор, кто бродяга без домов и документов,
Кто повеса, монсеньор редкоземельных элементов.
Кто на яхте. Кто-то в лодке, меч в руках и рог расколот.
Цепь объятий. И молитва – да помилует нас город!
Нас осталось слишком мало для Европы и Тавриды.
Слишком мало, чтобы помнить застарелые обиды.
Маг и Башня. Королева Роз в кольчуге Ланселота.
Было страшно. Стало ясно – пассажиры и пилоты.
У штурвала как один, без выходных, в своей тарелке –
Серым шелком штопать небо от Исаакия до Стрелки.
Не сдаваться. Дождь по крыше бьёт, и бабочка на шаре…
Им – за двадцать. Прочь сандали, по Дворцовой – побежали?!
Свободный поиск
Женщину ищешь. В счастье и горе,
В маленьком платье, цветном уборе,
В пене морской и туманной дымке,
На фантастическом фотоснимке.
В Киеве, Витебске, Монреале,
На поединке и карнавале,
С чашкой эспрессо на остановке,
С белым котом на ночной парковке.
Ищешь – смешной, неумелый, пьяный,
Вывернув город, порвав карманы,
От кочевой красоты немея,
Милая, разве в своём уме я?
Ищешь – покоя, тепла, блаженства,
Несовершенства и совершенства,
Чрево, ладони, хозяйку хаты,
Срыв поцелуя, копейку платы.
Женщина – ветер, вода, ракушка,
Кружка воды, соловей, кукушка,
Скрип «итого» в повседневной смете,
Сладкие губы Санта Муэрте.
Ищешь и шаришь, песком шурша...
– Здравствуй. Вот я – душа.
Не как все
Хотелось искренне, не как все:
Работа, машина, дом.
Любить детей, собирать друзей...
Но в полночь случился шторм,
И нас разбросало в такую даль,
В такую слепую глушь...
Вчера ты ножик в забор кидал,