- Ах, она ведьма! - встрепенулась баба Галя, вскочила и кинулась к двери,- ну сейчас я ей наваляю!!!
- Бабуля, не надо, ее там нет!
- Да как же это нет- то! Вот я ей задам, ишь, чего удумала! - распылялась женщина и даже сотрясала кулаками в сторону соседского дома.
- Галя, Галина! Остепенись! Ну а что, здорово! Значит, внуки наши побольше нашего проживут,- дед Миша попробовал разрядить обстановку.
- Вот ба, смотри! - Наденька подошла к двери в избу и расчихалась. Потом встала на порог на цыпочки, дотянулась до косяка, достала оттуда травку в пучке и предала Вике. Чихание перешло вместе с травкой.
- Кажется у вас аллергия, - заметила мама Света.
- Ма, ты что не слушала? Если у нас аллергия, то такая же, как у дядь Саши,- ответила Наденька и посмотрела на бабушку. Та ойкнула и прикрыла рот рукой, ей других доказательств и не надо было.
- А Митрича - то я помню, - задумчиво сказал дед, - мы с Галей только сюда перебрались, когда он помер, правда, про баню с девками не знал, не знал.
- Да тьфу на тебя, все одно - сведет на баб,- выругалась Галина. Гости прыснули со смеху.
- У нас еще одно дело, - Вика вернула пучок травы подруге, а та выкинула его за дверь, потому что говорить и чихать одновременно невозможно.
- Два, - поправила Наденька.
- Нам надо кое-кого похоронить,- на этих словах Викина мама побледнела и схватилась за сердце.
- Подождите вы пугаться, я про Игошку,- пояснила она, - надо дать ему имя, жалко его. И к Сивовым положить... Только с кем договариваться?
- Да ни с кем, они на старом кладбище все, там уж и не хоронят и землю не продают, да и не ходит никто давно. Сами прикопаем, в церкви поминание закажем, сорокоуст...- баба Галя мыслила своими параметрами, христианскими. И никакая "ведьма", а именно так она называла Мару, ей не указ. Ну а что, кто сказал, что так нельзя... Похороны они разные бывают, главное ведь имя будет, а значит, душа успокоится...
- И расскажите, что такое "тризна",- спросила Наденька, - как ее " правят"?
- Это такой праздник, поминальный вечер, в честь умершего, - папа Витя увлекался историей в свое время.
-Тогда, нам надо устроить праздник на кургане, что за яром, - Наденька обещание свое очень хотела выполнить, - только я не знаю где это.
- Да вон, пригорок за оврагом, воооон туда пройти надо, за реку,- пояснила Нина Семеновна.
- Я когда в школе учился, нам рассказывали страшилки, что татары туда отсеченные головы наших воинов складывали, это потом уж холм образовался, - вставил папа Витя, - выходит, правда это!
- Для вас «страшилки», а нам это говорил историк, на уроках, хотели даже раскопки проводить. Битва тут была смертная, много воинов полегло, - вспомнила Нина Семеновна. Она из местных, из коренных была, и училась здесь в школе, и жила всю жизнь, пока дочка не выросла.
- Вот так пригорок и образовался, местные собрали останки воинов, курган сделали. Там ведь не только русский люд, и не только головы, все павшие и по нашу и по их сторону лежат…- пояснила Викина бабушка.
- А давайте пригласим всех, кто в поисках участвовал, и устроим выездной пикник,- предложил дед Миша,- шашлыков пожарим... Будет им тризна!
На том и порешили. Но это уже завтра, а сегодня ждала банька и посиделки со взрослыми. С их рассказами о том, как они переживали, сколько слез пролили, потому, как не знали, что и думать, когда подруги не вернулись вчера к ужину. Вечер был долгим и насыщенным.
На следующий день женщины занялись готовкой угощений, а подруги с мужчинами пошли к Сивову дому. Не по себе стало мужикам, когда они увидели грязные следы от сапог на завалинке, значит, девчонки и по болоту блуждали, и от Мары тут укрывались. Еще хуже стало, кода подруги безошибочно указали место, где дед Миша и папа Витя нашли невинно убитого младенца. Какие тут еще нужны доказательства? Если и были у кого сомненья, то теперь они точно отпали.
- Вот ведь как оно бывает, - дед Миша снял кепку.
Баба Галя всплакнула, вспомнила тяжелые времена, пожалела и малыша и мать его, предложила назвать Ванечкой, мол, в то время все вокруг были Маруси, да Иваны. Достала откуда-то белое полотно, предложила завернуть младенчика, навроде савана. Дед сколотил маленький крест, прикрепили пока самодельную табличку, на которой значился "Ванечка Васильевич Сивов". Так как никто не знал подробностей, взяли то же отчество, что значилось у Кольки. Да и дат никто не знал, но главное - имя! У мальчика было теперь имя, по которому баба Галя обещала в церкви оставить записку на поминание и заказать сорокоуст. Подхоронили его к матери на старом кладбище.