Данило Локар
Туман
В конце ноября Баец встал как всегда довольно рано, быстро и ловко стал закладывать лошадей. Утро выдалось необыкновенно чистое и ясное, казалось, сегодня оно сияет как-то по-особенному ярко. Он взглянул на крутые скалы и поросшие склоны к северу от Св. Духа, распахнул куртку и перевел взгляд на простирающиеся к юго-востоку леса, начинавшиеся под деревней и заканчивающиеся на горизонте темной, извилистой полосой. Осенняя симфония красок уже миновала свою высшую точку и вот-вот умолкнет, уступив вялому коричневато-серому однообразию. Широкое медное покрывало уже не пело так звонко, и видно было, что роскошные леса скоро облетят. Овальные, соломенно-желтые пятна на березах и лиственницах, которые месяц назад будто покрылись медным блеском, тускнели. Баец подумал, что еще неделю назад их было больше и они резче бросались в глаза. На скалах и склонах, на обычно голых гребнях гор огненный отблеск красноватых кустарников утрачивал свое однотонное звучание, и от земли, откуда-то снизу, тянуло холодной ржавой сыростью
Баец кончил возиться с телегой, сунул в карман хлеб, сало и сыр и сел на низкую тяжелую телегу. Рядом с ним примостился сосед, которого он взял себе в помощь. Чуть-чуть, только чтоб Баец заметил, он вытянул из кармана бутылку с водкой и проговорил: «Хорошо!» Лошади тронулись.
Ранним ноябрьским утром Баец ехал в лес, чтобы до наступления зимы привезти отесанные бревна, лежащие ещё с лета, когда каждый день возили лес в долину, и использовать их при случае в хозяйстве. Для спешки былии другие причины: завтра дочь выходит замуж, да и Пеструха должна вот-вот отелиться. Поэтому ему хотелось пораньше покончить с лесом. Сосед взялся помочь ему погрузить бревна на телегу.
Дорога из деревни сначала вилась вниз, но вскоре круто пошла в гору и углубилась в лес. Утром там было холодно, а дорогу почти добела вымыло дождем. В канавах вдоль нее и в неглубоких ложбинах еще стояла вода. Дорога была усыпана круглыми темными листьями, похоже, что кленовыми. Лошади размеренным шагом поднимались в гору, из ноздрей их шел легкий пар.
Перед тем как въехать в густой лес, они оказались на открытом месте, и взору Баеца предстала широко раскинувшаяся высокогорная равнина.
— Лес, пока листья не опали, похож на лисью шкуру,— сказал Баец своему соседу Кобалу.
— Да,— согласился Кобал, взглянув на равнину.
Когда въехали в высокий ельник, перемежающийся тисом, стало холоднее. Оба они подумали о том, что тепло блекнущих осенних красок больше не согревает. Воздух был здесь чище, небо — глубоким и безоблачным, но преддверие зимы уже чувствовалось в холодящем дыхании темной хвои.
После трех часов неторопливой езды, большей частью в гору, они остановились, чтобы оглядеться. Бревна лежали не в одном месте: за некоторыми нужно было ехать чуть ли не целый час.
Потом они поели, отдохнули и начали грузить; проехав еще с полчаса вверх по дороге с наполовину нагруженной телегой, Баец спохватился:
— Это еще не все, но на сегодня хватит. Я хотел бы еще взглянуть, что оставили лесорубы под Злым верхом. Может, на целую телегу будет, тогда пусть ждут до весны. Лошади уже устали. Ты поезжай один, скотина еле плетется, а я гляну наверху, вернусь прямиком и на полпути догоню тебя или приду попозже.
На этом они расстались.
Медленно поднимаясь в гору, Баец остановился и прислушался, как Кобал трогает с места. Раздался знакомый лошадиный топот, а когда тяжело нагруженная телега заскрипела, он стоял уже на повороте и словно бы видел, как размеренно ступают лошади и рядом, перед тем как, забраться на бревна, шагает Кобал.Между тем дорога, по которой шел Баец, уводила его. все дальше, огибая гору; скоро он уже не был уверен, что слышит отзвук конских копыт и скрип упряжи.
На том месте, о котором думал Баец, бревен не оказалось, и он понял, что должен отшагать еще с полчаса. Это было уже за Злым верхом. Здесь стало опять светло и открылись совершенно новые картины: широкие плодородные равнины, которые находились по другую сторону его родных лесов. Он заметил, что дело идет к вечеру и надо поторопиться.
Добравшись до нужного места, он пересчитал и измерил бревна и присел отдохнуть. Затем снова ловко вскарабкался в гору, однако у Злого верха начало быстро смеркаться. «Замешкались дома, да и по дороге еле-еле ползли», — рассуждал он. В лесу из-за стволов начал наползать легкий туман. Одно лишь облачко, похожее на дым от сигареты, и он не придал ему особого значения. Он шагал дальше. А из-за деревьев наплывали все новые пряди тумана, и когда он попробовал ускорить шаг и даже побежать, то упал; ему показалось, что он угодил прямо в белую стену тумана, который словно бы преградил ему путь.