- Иди спать, непутевая. А твоему кобелю придется подождать до утра. Никогда не открывай никому ночью, поняла?
- Это не мой… - начинаю оправдываться я.
Старик делает в сторону окна одно движение ладонью, как бы прогоняя непрошенного гостя. Я перевожу взгляд на окно – и там правда никого нет.
- Все так говорят поначалу, а потом моргнуть не успеют, как злобный серый волк их в лес тащит – и не убивать, - добавляет последнюю фразу он, а я отвожу взгляд в сторону.
- Звучит не очень как-то, - говорю я и ложусь в кровать, укрываясь с головой одеялом с пухом.
- Так я тебе и не истории для детей говорить пришел, а сказки.
- Разве это не одно и тоже? – доносится из-под одеяла мой глухой голос.
- Нет. Сказки – это для взрослых. Ты когда-нибудь была на вечерах?
Я не понимаю, про какие вечера он говорит, но всё равно решаю отрицательно ответить, потому что всё, что касается этого места – для меня в новинку.
- Отведу, как чуть освоишься. Честное слово, ты как дитё малое. Как будто и охотиться не умеешь да дрова рубить, - тихо смеется Пегги и идет на выход из комнаты. – Ты спи давай, завтра будешь вспоминать кровать как божество небесное.
И я проваливаюсь в крепкий сон без сновидений. И всё мне кажется, что кто-то за мной следит из темноты. И всё мне кажется, что по моим следам кто-то идёт. Холодок проходит по спине от этого.
****
- Чего, Варька, готова? – спрашивает излишне воодушевленный Пегги, доедая последний блин моего приготовления. – Больно вкусно готовишь эти плоские штуки, но пора идти работать.
- Завтра еще сделаю, - говорю я, улыбаясь скупому комплименту от старика.
- Чего не сможешь – того не сможешь. Молока больше нет да и яиц тоже, - удрученно говорит Пегги и убирает в одну кучу посуду.
Я вытираю рот тканью и слезаю со стула.
- А где их взять? – интересуюсь я, следуя за стариком во двор.
- У соседей через дом есть коровы и козы, но кто тебе просто так даст молока. А так их животинки такое вкусное дают, что пальчики оближешь.
- Понятно, - говорю я, отмечая для себя, что схожу как-нибудь к ним и разведаю обстановку. – Чем мы сегодня займемся?
Старик останавливается на пороге, надевает кожаную обувь и направляется в лес, взяв с собой нож и веревки. Я тоже натягиваю кожаные сапоги и иду за ним - правда, не так уверенно как он, потому что мне в пижаме немного холодно.
Пегги оборачивается – и его лицо искажается от злости, когда он смотрит на мою жалкую фигуру.
- И куда ты потяпала, гусыня ты молодняковая? Дома сиди и там порядки наводи, - кричит на меня старик и грозит кулаком. – Я тебя лечить не собираюсь потом. Скоро принесут твою одежу из шкуры – тогда и поговорим.
Я выдыхаю и иду назад в дом.
- И дверь закрой, а то всё тепло выпустишь! – кричит мне Пегги и скрывается за широкой веткой ели.
Я закрываю дверь и начинаю более подробно изучать обстановку дома. Нахожу потрескавшееся деревянное ведро с металлическими стяжками, какое-то корыто и старую ткань, надеясь, что она не представляет собой нечто ценное для Пегги. Выхожу на улицу и вытаскиваю обе ёмкости на снег, спина начинает немного ныть, капли пота скатываются по лицу – и это я еще не начала убираться. Насыпаю снега в ведро, тащу его в дом и ставлю на едва теплую печку – затем тоже самое делаю с корытом. Приходится еще таскать снег, но в итоге получаю талую воду, которой начинаю драить пол во всем доме. В каких-то местах приходится отдирать прилипшие наросты ножами. Кажется, что здесь убирались очень давно – или, по крайней мере, более трёх месяцев назад.
По моим ощущениям прошло около двух часов. В доме появилось ощущение свежести. Я даже открыла окна, давая морозному воздуху хотя бы на несколько минут забрать запах затхлости и гнили. Я, изнеможденная и уставшая, снова выхожу на задний двор, чтобы помыть снегом ведро и корыто. Солнце светит прямо на небольшую поляну, в лесу щебечут птицы. Пегги пока не видно, поэтому я сижу на ведре и смотрю на лес, витая мыслями где-то там в небольшом городе за полярным кругом. Интересно, возможно ли туда самостоятельно добраться? Хотя бы когда-нибудь?