Я делаю пару шагов назад, чтобы не смущать старика и ожидаю, что Пегги скажет. По его виду не скажешь, что он рад за меня.
- Вижу, - скупо роняет он и кидает картофель в чистую миску с водой.
- И всё? Да я чуть не умерла от лап чудища, - возмущаюсь я и скрещиваю руки на груди. – А ты так просто говоришь «вижу»?
Пегги кидает нож в корзину и встает напротив меня, вытирая руки о грязную ткань.
- Называй вещи как они есть, - говорит он и кивает на мое тело.
Я непонимающе осматриваю себя и возвращаюсь к лицу Пегги.
- Что? Можно поточнее? Я ничего не понимаю, - говорю я и усаживаюсь на стул.
- Не чудища, а оборотни. Коль сама такая, то чего обзываешь не так как надо.
Я нервно смеюсь, а затем, видя, что Пегги ни капли не шутит, сглатываю и вспоминаю Обри, который за какие-то секунды превратился в человека из оборотня. Того черного, прижимавшегося ко мне со спины, тоже нельзя было назвать животным, хотя его укус ощущался именно так.
Я встаю и начинаю пятиться – и иду-иду, пока спиной не упираюсь в прохладную и неровную поверхность стены.
- Я не оборотень, Пегги, - слишком сдавленно и тихо говорю я.
- Если бы не была, то сейчас уже червей бы кормила, - заключает он. – Пару дней, и ты будешь месить снег лесной своими черными лапищами.
- Ты же спас меня, Пегги, я помню, а выглядит так, как будто ты уже этому не рад.
Пегги выдерживает долгую паузу и качает головой.
- Спас, только вот не уверен, что своими же руками не устроил тебе ад на земле.
- Что ты хочешь этим сказать? – осторожно спрашиваю я, потому что внутри меня нарастает паника. Я чувствую, как сердце трепещет в груди от страха, причину которого пока не понимаю.
- Ты уже поняла, что мы не люди, а оборотни.
Я киваю, хотя до конца и не осознаю, с чем соглашаюсь.
- Так вот, тот, кто укусил тебя и обратил – это наш враг. Клан черного волка. И как ты понимаешь, твое нахождение здесь – это уже противоречит естественной иерархии стаи. Ты как бельмо на глазу у всех наших волков.
- Поэтому нужно было как можно скорее меня отдать в свою стаю? – последние слова даются мне особенно тяжело.
Пегги кивает.
- Да, так бы мы лишились проблем с черным кланом.
- Но ты спас меня?
- Да, и ничуть не жалею об этом. Просто хочу, чтобы с этого момента ты стала сильнее, девочка. Будет непросто. Но ты не давай себе времени раскисать. Поплакала в подушку и на утро продолжила делать свое дело.
Я съезжаю вниз по стене и испугано смотрю на Пегги.
- Во что же ты нас втянул?
Пегги смотрит в окно над моей головой и задумчиво тянет.
- В войну, которая давно должна была начаться.
Старик поворачивается и берет стопку вещей за своей спиной, а затем кидает мне, а я каким-то чудесным образом изворачиваюсь и в броске ловлю ее. Удивленно смотрю на свои руки с вещами и перевожу взгляд на Пегги.
- То ли еще будет, - протягивает старик и снова преступает к чистке картошки.
Я быстро споласкиваюсь в едва теплой воде, переодеваюсь и снова выхожу на кухню, где уже вовсю готовится тушеное мясо с овощами. Сажусь на стул и смотрю на старика.
- Почему Обри согласился на это? Помнится, что вы очень жарко спорили, - говорю я, чувствуя острый запах от Пегги, который кажется мне чужим.
Пегги пожимает плечами.
- Не моя дума, - отрезает он и продолжает мешать в чугуне обед.
- И на каких же основаниях он оставил меня в клане? Если это так плохо.
Пегги ставит передо мной тарелку с солеными огурцами – и я со стоном вгрызаюсь в хрустящий соленый овощ, из которого течет рассол.
- Тебя там не заяц случаем укусил? А то тогда проблем у нас еще больше, - шутит Пегги, и я немного расслабляюсь, потому что таким он мне нравится гораздо больше. Пусть лучше подкалывает меня, чем кидает короткие неоднозначные фразы. Когда мир рушится под ногами, приятно знать, что есть в этом мире какая-то родная стабильность.