Глава 10
Когда я перестаю слышать шорох веток и хруст снега, то скидываю с себя одежду и решаюсь зайти в ледяную воду. Если смог Харрас, то и мне стоит попробовать? Пора стать более решительной и смелой, иначе, как показывает практика, я не продержусь здесь достаточно долго, чтобы попасть домой.
Самое страшное – это сделать первый шаг. Всё оказывается не так страшно, как я себе представляла. Мало-помалу прохладная вода поднимается всё выше, камни под ногами очень скользкие, поэтому я двигаюсь с особой осторожностью. Меня переполняют восторг и неожиданный прилив энергии. Никакого онемения и едва переносимого холода я не чувствую. Дохожу до середины реки и резко окунаюсь с головой в бурный поток, делая тем самым фатальную ошибку. Ноги отрываются от дна, и сильный водоворот подхватывает меня и начинает крутить так сильно, что я теряюсь, где дно, а где поверхность. Течение несет меня вперед, пока я не врезаюсь во что-то твердое, а затем крепкая рука хватает меня за предплечье и вытягивает из воды.
Я делаю жадный глоток воздуха и понимаю, что мокрые волосы полностью закрыли мне лицо, пока заботливая рука незнакомца не убирает мне их назад. Я распахиваю глаза и сталкиваюсь с внимательным взглядом карих глаз Обри. Абсолютно голого Обри. Сердце бьется с удвоенной силой. Моя грудь прижата к голому животу мужчины. Ловлю себя на мысли, что чувствую себя маленькой рядом с огромным оборотнем. Соски слишком чувствительно вдавливаются в горячую кожу главы клана. Сердце ускоряет свой бег. И в том месте, где наша кожа соприкасается, медленно искрится огонь. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Это как аллергия на продукт, который тебе нельзя есть, но ты каждый раз, откусывая маленький кусочек, лишь разжигаешь аппетит.
- Что ты здесь делаешь? – хрипит он и прижимает меня к себе, кладя руку на спину.
- Я просто купалась – и меня унесло, - отвечаю я и ощущаю узел внизу живота. Он пульсирует и навевает глупые мысли. Совсем отвлекающие.
С подбородка Обри капает вода прямо мне на губы. Я убираю рукой лишнюю воду ладонью, и чернеющие глаза мужчины скользят по моим губам, затем переходят на шею и останавливаются на голой груди.
- Пойдем провожу тебя до места, откуда тебя унесло, - басит голос Обри, и он резко тянет меня по воде на берег. И когда я ощущаю под ногами камни, мы поворачиваем и идем в ту сторону, откуда меня унесло.
- Откуда ты знаешь, куда идти? – спрашиваю я, переставляя ноги против течения.
Мои глаза волей-неволей касаются мокрых штанов мужчины, которые обтягивают упругие ягодицы и очерчивают тренированные бедра.
- Я сам когда-то показал это место моему сыну, - отвечает Обри и сильнее сжимает руку, которая так и норовит выскользнуть. – И Харрас не изменяет своим привычкам. Он достаточно постоянен в своих привязанностях.
Я уже не была уверена, что он говорит про то место, куда мы идем, но все же решила ответить нейтрально.
- Это хорошо, - отвечаю я и каменею от неожиданной боли, сковавшей мое тело. Пульсация начинается в груди и идет до пальцев ног и рук. В глазах немного мутнеет. Я как изваяние застываю в коленопреклоненной позе.
Обри поворачивается и тянет меня на берег, где парой ловких движений укладывает на живот и начинает гладить спину, пока я рвано выдыхаю горячий воздух в снег, образовывая ямку.
- Что это? – хриплю я и дергаю попеременно руками и ногами, которые как будто принадлежат уже не мне.
- Обращение. В первый раз больно – дальше привыкнешь, - спокойно отвечает он, продолжая свой странный и приятный массажный ритуал.
Я резко переворачиваюсь на живот и выгибаюсь дугой, когда слишком сильная волна боли резко простреливает живот и грудь. Обри хмуро следит за моими мучениями и вдруг резко оскаливается, оголяя свои белые острые нечеловеческие клыки.
- Что ты делаешь? – испугано спрашиваю я, отползая слегка назад.
Обри протягивает руку, обхватывая ею челюсть и фиксируя мою голову, а затем впивается клыками в горло, но не прокусывая кожу, а лишь зажимая ее между зубами. Но грань опасная. Вот-вот, кажется, кожа может треснуть.
Низ живота простреливает наслаждением, я чувствую, как между ног появляется влажность. Затем я переворачиваюсь и под свои же дикие крики наблюдаю, как руки превращаются в лапы, покрываясь черной как уголь шерстью. Сердце бешено рвется в груди. Хруст заканчивается. И мои уши начинают слышать тишину, нарушаемую лишь глухим стуком о землю. Я тяжело дышу как после марафона.