Типичная деревянная мебель, шкуры оленей, посуда, шкафы и железные прутья на окнах.
- Это не от медведя, я так понимаю, - говорю я, подходя к приоткрытому окну и рассматривая природу через холодную сетку.
Обри подходит ко мне со спины и останавливается достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло от его кожи.
- Для твоей безопасности, Варвара. Черные никогда не гнушаются нападения ночью. Мне будет спокойнее знать, что ты в безопасности здесь.
Две крупные ладони упираются в стены по обе стороны от моей головы. Я делаю резкий вдох, когда к моей спине прижимается мужское горячее тело. Я кладу свои ладони на ладони Обри и начинаю поглаживать пальцами огрубевшую кожу. Мужской подбородок потирается о мою макушку. И бог знает сколько мы так стоим, поддаваясь этой мимолетной ласке, когда я решаю для себя, что это всё неправильно – этого не должно было случиться. Мое тело электризуется, податливо растворяется в горячих объятиях, но я подныриваю под рукой Обри и отхожу к скамье, застеленной шкурами. Самое страшное, что я уже мысленно развернулась и повернула наш разговор в то русло, которое мы так оба хотим. Но я вспоминаю Саванну, ее красивое лицо и доброе сердце, Харраса, который безусловно любит свою семью и предан ей до самой смерти – и понимаю, что я не могу и хочу причинять боль этим людям, которые отнеслись ко мне настолько хорошо и порядочно, насколько это возможно в этом мире.
- Кажется, тебе пора идти, вожак. Не будем ходить по острию ножа, - шепчу я дрожащим голосом, любуясь возможно в последний раз этой дикой мужской красотой, которую непременно создала природа для услады женский глаз. И она не прогадала, потому что Обри слишком глубоко сидит во мне. Не знаю, как быстро память превратит четкий образ в размытую картинку, но сейчас каждое слово мне дается с таким трудом, как будто я держу тяжелый груз в своих руках.
Упрямый взгляд темных глаз отрывается от меня – и кажется, что становится проще дышать. Я смотрю на свои пальцы и понимаю, что слишком сильно сжимаю шкуру оленя. Обри молча подходит к входной двери и лишь на секунду оборачивается, чтобы снова окинуть меня внимательным взглядом, от которого мне приходится сделать еще один глубокий вдох.
- Я приду за тобой через два дня, Варвара, чтобы ты вернулась обратно в стаю, - говорит он и исчезает за дверью, оставляя меня опустошенной и обездвиженной в пустом холодном доме.
Встаю и подхожу к окну, вслушиваясь в звуки леса, передающие мне игривую возню молодых волков, стук лап крупных хищников и молчаливое дребезжание мерзлой земли. Всё живет своей жизнью – как и заложено природой, но только не я.
Так проходит остаток дня, затем медленно наступает ночь. Я стою на втором этаже у кровати и смотрю в лес, словно что-то там может поменяться для меня. Себе я запрещаю даже думать о мотивах, которые приковывают мой взгляд к всё тем же деревьям, но где-то в углу моего сознания ответ как светлячок загорается и потухает на время – и потом всё повторяется.
Я уже собираюсь идти зарываться под ворох шкур, когда взгляд цепляется за силуэт, появившийся как приведение на поляне. Эту фигуру я сразу узнаю по походке и развороту плеч, который обещает стать еще шире за несколько лет. Харрас замирает в деревьях, принюхивается и делает неуверенные шаги к двери дома. Так внешне похож на отца и одновременно совершенно другой человек. Возможно, это временное явление – и он сильно поменяется, но чувствую, как легкая улыбка растягивает мои губы, и бегу вниз открывать дверь.
Поднимаю засов, и даже не успеваю взяться за ручку, когда меня сносит назад неведомая сила, и я оказываюсь в стальных тисках Харраса, который утыкается носом мне в грудь и трется о нее как кот.
- Я хочу, чтобы ты знала – я не поддерживаю это решение отца, - выпаливает глухо мне в одежду парень, ставя на пол.
- Опусти, силач, - со смехом говорю я и треплю Харраса ладонью по густой черной шевелюре. Харрас ставит меня на землю и с таким обожанием рассматривает, что захватывает дух. – Ты разве не должен быть со своей стаей? Решать вопрос о моем изгнании?
Харрас берет меня за руку и ведет наверх в спальню.
- Нет, меня не особо волнует их решение, а их мое, потому что я отказался от титула вожака, - между прочим спокойным голосом сообщает Харрас, усаживая нас на шкуры.