Он появился, когда я уже полностью уверилась в собственной недосягаемости для его власти. Какое - то тревожное чувство внезапно разбудило меня посередине ночи, возможно, знакомый аромат парфюма Кхана или скрип пола под его неспешным шагом, когда он входил в спальню, или пресловутое предчувствие перемен. Я испуганно распахнула глаза и включила ночник и почти не испугалась. Он расслаблено восседал в кресле напротив меня, закинув ногу на ногу и безмятежно улыбался, разглядывая меня, напряженно сжавшуюся под его насмешливым взглядом.
- Привет.
Я судорожно вздохнула, не осмеливаясь шевельнуться, убежать, спрятаться и испуганно молчала, прекрасно осознавая, что бить будет, обязательно будет, жестоко, в полную силу, без жалости, не обращая внимания на ненужные извинения. Хотя за что мне извиняться, какими словами, он приказывал, я исполняла, у меня не было прав, я должна подчиняться и покорно принимать наказание, я не должна была убегать. Я его собственность, я принадлежу ему, у меня нет прав на собственные поступки или желания.
- Не думал, что мы встретимся. - Кхан устало помассировал длинными сильными пальцами шею, повел плечами, словно разминаясь, но при этом, не сводя с меня напряженного взгляда. - Загородный дом полностью разрушен ураганом и случившимся затем пожаром, я надеялся на то, что ты смогла выбраться, но никто не обещал чудес и никто не видел тебя после бури. Я нанял ищеек для поиска и теперь только представь мое беспредельное удивление, когда секретарь вдруг доложил, что на встрече со мной настаивает некий мужчина с весьма занимательным предложением. Я отступаюсь от захвата фамильного бизнеса, он в обмен на сговорчивость сообщает о местонахождение моей беглой супруги. На встречу, кстати, он принес портрет, но ты сбежала и снова я не смог найти тебя, пока детективы не наткнулись на безымянную, истощенную бродяжку с пневмонией и в беспамятстве, отдаленно напоминавшую Сани Аканти. Я немедленно вылетел сюда, оплатил твое пребывание в частной клинике. Потом помог устроиться, заботливо создавая иллюзию твоей самостоятельности, исполнял твою мечту, но дольше сдерживаться, увы, не могу. Я хочу тебя, хочу с тобою спать, ты принадлежишь мне.
Кажется, я захныкала, затравленно вжимаясь в стену за спиной, последние слова Кхана обещали мне незабываемое путешествие в подвал и избиение.
- Сани, - он не изменил положения в кресле, только закинул руки за голову и снова непринужденно улыбнулся мне. - Я думал, что мы больше не встретимся, ни на что не надеялся, так почему ты сжимаешься и рыдаешь? Ты не допускаешь того, что я мог измениться, стать несколько более сговорчивым, даже увидеть в тебе что - то значимое для меня в дальнейшем? Я не трону тебя, уж слишком мне тебя не хватало, я соскучился.
Это он уже мне обещал, затрещина не считается, она почти прикосновение, только вот страх от этого меньше не становится. Наверное, он что - то читает в моих глазах, потому что медленно поднимается и подходит ближе. Легко вырывает из судорожно сжатых кулачков плед, небрежно отбрасывая его в сторону, наклоняется, касаясь кончиками пальцев скромного выреза моей рубашки, шепчет:
- Сними сама.
Я поспешно стаскиваю сорочку и напряженно застываю в ожидание следующего приказа, и он не заставляет долго ждать.
- Дальше.
В голосе плохо скрытое нетерпение, он не отводит пристального взгляда, я исполняю приказ, и он удовлетворенно скалится, явно насмехаясь над моей торопливой исполнительностью. Я точно знаю, что будет потом, но пытаюсь успокоить рваное дыхание и не расплакаться. Зачем вынуждать его наказывать меня прямо здесь и сейчас?
- Разведи ноги.
Он ставит кресло напротив и снова опускается в него, упираясь подбородком в сцепленные в замок пальцы, затем сквозь сжатые зубы холодно цедит:
- Поласкай себя.
Эта игра между нами неизменно заканчивается одинаково, меня наказывают за то, что ничего не чувствую. И теперь он тоже пристально наблюдает за тем, как я ритмично потираю лоно, ввожу в него пальчик, пытаясь изображать соблазнительный акт, безуспешно, конечно, у меня не получается играть по его правилам. Я ужасно плохая актриса, не умею обольщать и, убедительно стонать перед ним получается исключительно только после побоев. Неожиданно он накрывает мою руку своей, притягивает к губам и целует. Медленно скользя губами и языком вдоль каждого пальчика, облизывая и посасывая, не отрывая от меня все того же пристального взора, сковывающего инеем, не позволяя отвернуться, принуждая покорно принимать то, что он со мной вытворяет. Потом Кхан опускается на колени и, криво усмехаясь, произносит:
- Это только для тебя, надеюсь понравиться.
Его губы касаются моих губ, потом неспешно скользят ниже, его выдох, влажное прикосновение. Наверное, он пытается быть нежным и заботливым любовником, но мне это мало помогает, незнакомая ласка основательно пугает. Я бездумно смотрю на его затылок между моих дрожащих ног и мелко вздрагиваю от нарастающего ужаса. Подобные игры в обоюдное наслаждение неизменно заканчивались недовольным Кханом, неудовольствие, которого при этом, стремительно сменялось неконтролируемой вспышкой ярости и желанием немедленного наказания для меня, глубоко ему неблагодарной, шлюхи.
- Ничего не чувствуешь?
Он поднимается, неспешно расстегивает пуговицы на белоснежной рубашке, отбрасывает ее прочь, тянет массивную пряжку кожаного ремня и внезапно предлагает:
- Продолжишь?
Теперь уже я перед ним на коленях, снимаю ему туфли, носки, расстегиваю брюки, стягиваю белье. Он, конечно же, готов к продолжению. Одной рукой обхватывает член, второй притягивает меня к себе за волосы, мои губы почти касаются его члена.
- Хочешь?
Я киваю, соглашаясь, потому что не могу отказаться. Впрочем, мне нравится удовлетворять его губами, Кхан говорит, что я в этом лучшая, он быстро кончает, когда не пытается сдерживать удовольствие и это совсем не больно. Короткий смешок надо мной, движение бедер и он уже во мне. Я прилежно стараюсь и, его низкий стон звучит почти обещанием отложить немедленную расправу над беглой шлюхой.
- Хватит.
Он отступает и коротко кивает в сторону смятой постели.
- На спину.
Я тут же вытягиваюсь на простынях, и он властно раздвигает мои ноги коленом, опускается на меня и, я обхватываю его за шею, изгибаясь навстречу его члену. Глубокий толчок и глухая боль разливается по телу, губы сжаты, слезы на глазах. Только жалеть себя некогда, я приподнимаюсь навстречу каждому последующему толчку, ласкаю его плечи, и он низко протяжно стонет, усиливая ритм погружений, больно впиваясь пальцами в мои бедра. Возможно, мне посчастливится, и он не прикажет повернуться к нему спиной и встать на колени. Он словно накачивает меня своим огромным членом, это все длится и длится, слишком долго, чтобы продолжать сдерживать крики боли, и я приглушенно кричу, старательно приподнимаюсь навстречу каждому его толчку и кричу, отчаянно надеясь на то, что вот теперь он точно кончит. Но Кхан неутомим и я уже согласна на все, что бы он ни приказал. Он хочет меня сзади, пожалуйста, снова в рот, я не против, только бы немного передохнуть, прижав ладонь к промежности, свернуться в клубочек и застыть, пережидая боль. Я чувствую себя куклой, которую пользуют по назначению, не обращая внимания на то, что та уже давно сломалась под ним. И он останавливается на мгновение, приподнимаясь на локтях и заглядывая в мои заплаканные глаза.