— Вовремя ты, — усмехнулся Эгиль. — Ну, садись на телегу, сейчас поедем.
Через полчаса Роза, закутанная до пят в рыбацкую куртку, тряслась на телеге. Дорога серпантином поднималась на холм; внизу в лучах восходящего солнца сверкал залив Дол Эмрос и краснели черепичные крыши особняков Белого Камня.
— Так куда ты собралась? — спросил Эгиль девушку.
— В Минас-Тирит, к королю, — ответила Роза.
— И нашему славному герцогу это вряд ли понравится, — задумчиво сказал рыбак.
Роза кивнула (все равно Эгиль обо всем догадался).
— Что ж. Я не могу сам поехать с тобой. Но я знаю того, кто тебя проводит.
— Открывай, Миро. Я к тебе клиента привез, — произнес Эгиль, стукнув кулаком о дверь закрытого фургона.
— В чем дело? Вот всегда вы так, поспать не даете честному торговцу.
Дверь открылась, и наружу высунулся плотный чернобородый мужчина.
— Ты чего, Эгиль? — заворчал он. — Рано же еще.
По мнению Розы, время было вполне рабочее: весеннее солнце уже поднялось над горизонтом. Но дунландские торгаши, как видно, любили поспать.
— Ну и где клиент? — спросил бородач, крутя головой.
— Я здесь, — сказала Роза.
Торговец наконец опустил голову и охнул, увидев хоббитянку.
— Ты? Дернув себя за бороду, Миро сказал: — Найдется у нас истерлингская лошадка, как раз для тебя. А к чему такая спешка?
— Я еду к королю, — прямо сказала Роза. — И мне нельзя попадаться людям герцога.
— Вот как? — Толстяк спрыгнул с фургона на землю. — Дело хорошее. Ну, лошадку я тебе найду. Но сможешь ли ты добраться до Минас-Тирита одна? Вряд ли ты знаешь дорогу, а будешь спрашивать — привлечешь внимание.
— А она не одна поедет, — усмехнулся Эгиль. — Ты ее проводишь, Миро.
— Почему я?
— Потому что у тебя к герцогу свой счет.
— Это верно, — Миро вновь пригладил бороду и указал на свой фургон. — Заходи, красавица.
Поколебавшись, Роза ухватилась за край повозки, подтянулась и влезла в фургон, протиснувшись мимо все еще стоящего у входа дунландца. Когда глаза привыкли к полутьме, Роза увидела пожилую женщину и девочку, ростом с саму себя.
— Девчата, вам задание, — сказал Миро. — Сделайте-ка из этой мохноногой настоящую дунландку. А я пока схожу, приведу лошадок.
Через полчаса Роза вышла из повозки. Теперь она была одета в длинное цветастое платье и теплый жилет из черной шерсти. Из-под красного платка выбивалась прядь волос, ставших из русых черными, на ногах были башмаки.
Миро уже ждал ее. Дунландец держал в поводу двух невысоких лохматых лошадок. Эгиля рядом не было: наверное, рыбак счел долг дружбы исполненным, и не решился больше оставаться рядом с врагами герцога.
— Садись, Феба, сейчас поедем.
Роза удивленно посмотрела на него.
— Ты ведь не забыла собственное имя?
— Нет, дядя Миро, — весело ответила Роза и ловко вскочила в седло.
— Хорошо. Я попрощаюсь со своими, и поедем, — сказал Миро, вновь забираясь в фургон.
Мощеная дорога петляла по склонам холмов, окружающих залив Дол-Эмрос. Роза скакала стремя-в-стремя с Миро, радуясь, что за два года не разучилась ездить верхом (на фрейлинской службе она если и путешествовала, то в карете). Она молчала, пока дунландец не повернул у перекрестка на юг, на разбитую грунтовку.
— Я думала, мы едем в Минас-Тирит, дядя Миро.
— Мы и поедем туда, Феба, — ответил дунландец. — Но сначала надо сбить со следа погоню. На юге нас не будут искать.
— Как хочешь, дядя, — кивнула девушка.
Проехав по ложбине между двумя холмами, они вновь увидели море — залив Нимродель, омывающий с юга полуостров Дол Эмрос. Здесь, на перешейке, от залива до залива было меньше мили.
Дорога извивалась по склону холмов. Внизу, на морском берегу краснели черепичные крыши рыбачьих деревень. Миро не собирался приближаться к домам и гнал лошадь по пустынной верхней дороге.
Около полудня беглецы свернули с дороги в лощину меж холмов, и остановились у ручья. Расседлали лошадей, перекусили хлебом с сыром, запив свой обед водой из ручья, наполнили фляги. Роза легла на траву, надеясь отдохнуть про запас.
— А что у тебя за счет к герцогу Саэросу? — спросила она.
— Полгода назад люди герцога насмерть забили моего брата, приехавшего торговать в ваш Белый Камень, — жестко заговорил Миро. — Я отправился в Дол Эмрос и обратился в суд. Судья уже готов был решить дело в мою пользу, но тут на заседание явился сам герцог.
Он сказал, что в его городе не будут наказывать чистокровных гондорцев, поступивших с дунландским быдлом так, как оно заслуживает. И приказал слугам выгнать меня из города кнутами.