— Сестрица, покатай меня, пожалуйста?
Сама того не зная, она заставила меня вспомнить, как когда-то, очень давно, я на своих плечах катал свою младшую сестренку…
И вот, на спине у меня маленькая лиса: сидит, свесив ножки, и наслаждается жизнью. А еще вчера она была такая серьезная и деловая. Это такая черта у лисолюдов — смена настроения по щелчку пальцев? Или она просто надеется на меня?
В конце концов, плюнув на размышления, я просто шел по тропе, наблюдая за природой. Лес жил своей жизнью, не обращая внимания на странную компанию в виде нас. Птицы насвистывали известные только им симфонии, ветер колыхал листья на верхушках деревьев, грызуны, вроде белок, тут и там шастали в поисках съедобного. Словом, был на удивление спокойный день.
Пока мы шли, я расспрашивал своих новых знакомых о местных землях. Дикие Земли, как их называют в этом мире, являлись территориями, слишком опасными для простых людей и на бумаге принадлежали тому или иному королевству. На деле же, они были слишком обширны и слишком опасны, чтобы контролировать их, поэтому обычно все ограничивалось рейдом раз в пару лет для зачистки окрестностей городов. В остальное время с монстрами разбирались всякие авантюристы.
Когда мы вышли к очередной реке, коих в лесу было предостаточно, Эния предложила порыбачить, чтобы не пришлось тратить время на охоту. Я хотел попробовать вылечить крыло, но тогда бы я распугал рыбу, и мы остались без еды. Пришлось отложить это на другой раз.
Лисица подошла к берегу, а ее напарник, отойдя чуть дальше по течению, приготовился к чему-то. Я же, просто наблюдал за ними.
— Как они собираются ловить рыбу? — спросил я у Энии.
— Сейчас все увидишь.
В этот момент девушка направила посох в воду. Она сосредоточилась, а затем произнесла:
— Взрыв!
Перед посохом появился магический круг, а затем в реку из него вырвался красный шар, который, взорвавшись, оглушил ближайшую рыбу.
— Это немного по-варварски, не находишь? — спросил я.
— Это не Земля, тут все по-другому. — вздохнула Эния.
В очередной раз убеждаюсь, что тут ко многим вещам стоит относится иначе…
«Рыбалка» затянулась надолго. По предложению Энии, мы решили наловить ее побольше, чтобы не отвлекаться на добычу еды во время похода. Я предложил помочь, но наткнулся на вежливый отказ со стороны лис-телохранителей. В итоге я сидел и сторожил их, пока они были заняты этим подобием браконьерства. От скуки я снова завел разговор в Энией, принеся свои извинения за вчерашнее и попросив рассказать ее побольше о себе.
Энию занесло в тело маленькой девочки-аристократки, шести лет от роду. С первых дней ее окружали многочисленные учителя по этикету, наукам, магии и даже рукопашному бою. На фоне остальных рас, и даже зверолюдей, лисы особо трепетно относились к детям и старались обучить их всему, что могло пригодится в будущем. Такая своего рода гиперопека была не по душе Энии, но она не показывала виду. Отчасти ей в этом помогали ее социальные навыки, приобретенные в прошлом — она увлекалась актерским искусством и в будущем хотела поступить в театральный.
В общем, притворяться она умела и до этого, а учитывая природную хитрость ее расы, она достигла в этом деле больших высот.
Примерно за пару дней до нападения на ее семью, во сне она повстречала Люмию. Богиня просила ее остаться в своем имении, но Эния ничего не могла поделать. Тогда, богиня попросила взять с собой амулет, который она протянула ей. Проснувшись, Эния обнаружила, что амулет чудесным образом висит у нее на шее.
На этих словах она достала амулет и показала его мне. Передо мной висела мордочка лисы золотого цвета, заключенная в круглую рамку, которая, в свою очередь, висела на серебряной цепочке. По словам Энии, когда она снимала амулет, мордочка лисы пропадала, превращаясь в знак вопроса. Что это значило, пока что было непонятно.
— Может, это что-то вроде устройства слежения? — предложил я
— В смысле? — не поняла Эния
— Люмия точно указала мне, куда лететь. Может, для этой цели она и дала амулет?
— А знак вопроса на нем?
— Хм. Не знаю. Может, нацепить его на кого-то из этих двух? — я махнул головой на лисолюдов, к этому времени уже собравших приличную кучу рыбы.
— Уже пыталась. — грустно вздохнула девочка. — Каждый, кто прикасается к нему, чувствует сильную боль. Учителя, родители — все, кто трогал его, корчились от боли.