— Не просто так, верно? — я подняла бровь.
— Считай ты уже заплатила мне тем, что подняла мне настроение. Сидеть за прилавком дни напролет это та-а-акая ску-у-у-ука, а тут у меня есть повод прогуляться! И потом, кто ещё так хорошо знает лес, как непревзойдённая Мия — Лесная дева! — выпятив грудь колесом, заявила кошкодевочка.
— Мия, а ты не слишком маленькая, что… — она перебила меня на полуслове.
— Мне уже пятнадцать, все вы говорите одно и то же!
— Ладно, ладно, пошли уже.
Следующий час прошёл в разговорах о всяких мелочах. Выйдя из города и идя вдоль реки, вскоре мы зашли в чащу леса. Как и сказала Мия, алые пятилистники росли вдоль реки под сенью деревьев, сильно выделяясь на фоне зеленого окружения, поэтому сбор не стал чем-то сложным. Бонусом к моему заданию, кошкодевочка предложила мне помочь ей со сбором пары других трав за небольшую награду, недвусмысленно смотря на моё пространственное кольцо. Грех отказать в такой мелочи, тем более за награду, так что я согласилась.
Побродив почти пол дня, мы собрали ещё несколько пучков, попутно Мия объясняла мне, для чего ей нужны травы. Алые пятилистники, которые я взялась собрать, здесь засушивали и добавляли в кипяток, получая что-то, похожее на чай. Слегка бирюзовые стебли, названные смехом сирены за звук, который они издавали при дуновении ветра, применялся для зелий силы, а красные плоды фиинлы, похожие на шиповник, обладали целебной силой, хоть и довольно слабоватой. Наконец, мы с Мией наткнулись на золотой цветок среди цветочной поляны.
— Смотри! — закричала кошкодевочка. — Это улыбка Люмии! Один лепесток, добавленный в зелье, усилит его в десять раз! Редкий цветок, особенно в этих краях!
Аккуратно подойдя к нему, она выкопала небольшой кусок дёрна вместе с цветком, а затем я отправила его к себе в кольцо.
— Почему просто не сорвать его? Он теряет свои свойства? — задала я вопрос.
— Угу. Лепестки очень быстро теряют силу, поэтому я посажу его в горшок и приберегу до худших времён.
— Кстати, а ты ещё долго собираешься гулять? Скоро уже закат, а я не знаю, пустят ли нас стражники.
— Закат? — Мия посмотрела на верхушки деревьев, освещённые солнцем и схватилась за голову. — Точно! Сегодня же на площади казнь! Быстрее, в город!
— Чего ты так всполошилась? — я едва поспевала за чуть-ли не бегущей кошкодевочкой. — Что такого в казни?
В ответ на меня уставились, как на умалишённую.
— Если на площади решили казнить кого-то, значит, он совершил что-то действительно серьёзное — простых воров и убийц обычно убивают прямо на месте! А ещё мне любопытно, кого там такого нашли в нашей глуши!
Ну, я уже догадалась, кто этот «счастливчик», но рассказывать не стала — сама увидит.
Спустя минут двадцать по ощущениям, мы были уже у ворот, а ещё через десять, когда солнце начало касаться горизонта, мы уже подходили к площади. Огромная куча народу, как и вчера, уже толпилась вокруг эшафота, а виновник торжества, закованный в цепи, из последних сил пытался вырваться. В паре шагов от него находился громила в маске палача, возящийся с верёвкой.
На помост вышел командир стражи в отполированном доспехе. Он взмахнул рукой, и толпа почти в одночасье затихла, ожидая его слов. Прочистив горло, он начал речь:
— Жители Бастиона! Перед вами — зверолюд, причинивший немало бед. Не обманывайтесь, глядя на него — его душа так же злобна, как злобны демоны, желающие погубить наши жизни, а он сам безумен, словно О'кат, доведённый до бешенства! Он убивал немощных, грабил слабых и обездоленных в нашем прекрасном городе! Его руки подносили факел к домам, сгоревшим в прошлогоднем пожаре! И он бы избежал кары, если бы не самый страшный его грех!
Слушая его речь, я усмехнулась: по-видимому, на бедного волка решили повесить вообще всё, что только смогли.
Тем временем, лев, сделав передышку, продолжал:
— В своём безрассудстве, этот мерзавец посмел нанести оскорбление Богине Смерти, обесчестив и убив её верных послушниц! Прямо здесь и сейчас, я вызываю сюда тех, кто подтвердит мои слова!
Дальнейшая пародия на суд происходила довольно быстро: стражник называл имя, и кто-то поднимался на помост, клятвенно подтверждая слова зверолюда. В этой толпе свидетелей был и Скив, желавший лично принять участие в казни. Здесь же отметился Лиандор, за меня подтвердив вину Кендзи в богохульственных деяниях. Далее пошли наименее тяжкие преступления, которые он «совершил», вроде кражи оружия и аморальном поведении.
После перечисления примерно половины местного уголовного кодекса, народу, наконец, предложили выбрать наказание. Впрочем, виселица на помосте намекала, что всё уже решено.