Это, в каком же году напишет хит всех бардов во Вселенной Олег Митяев, думал я, рассматривая вытянутые лица будущих педагогов. Примерно в году восьмидесятом, плюс минус пять лет. И сейчас решится, пойдет песня в народ, и станет народной, либо ее спустя пятнадцать, двадцать лет сочинит сам автор. Ох, как меня глазами поедает Света. А что, я сейчас мужчина холостой, подруга от меня сбежала. Глупости, отмахнулся я от этой мысли.
— И всё же с болью в горле мы тех сегодня вспомним, Чьи имена как раны на сердце запеклись. Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Парни и девчонки, быстро сообразив, что две строки припева постоянно повторятся, с большим азартом стали их подпевать. И тут в каюту вошла сухонькая женщина с волевым лицом, Мая Ивановна, догадался я. Она очень осторожно, чтобы не вспугнуть хорошую песню присела рядом со Светой.
— Качнётся купол неба большой и звёздно-снежный, Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Захлопали все не жалея ладоней, дружно допев последние слова песни.
— Запиши слова! — первой кинулась на меня, как на танк, толстушка.
— Отличная песня, — высказалась Мая, — кто автор?
Все посмотрели на меня, я же посмотрел на всех.
— Это мы сочинили, когда со своим детским домом ходили в поход, — соврал я, — народная можно сказать песня.
— Всем ребятам раздать слова, — распорядилась женщина, — когда зажжем пионерский костер, будем ее петь.
Вдруг Мая Ивановна принюхалась, — кто пил самогон? Быстро признавайтесь!
Весь народ в каюте напряженно притих.
— Это я, — сказал я, подняв руку, как в школе, — спиртом струны обработал, чтобы они заразу не переносили. Не хватало еще какой-нибудь коклюш завезти в пионерский лагерь.
На слове коклюш, лицо начальницы лагеря нервно дернулось.
— Кстати, а ты кто такой? — опомнилась Мая, — что-то я тебя не припомню.
— Это наш сокурсник, — затараторила Света, — он едет к бабушке в деревню Волково.
Ребята все разом закивали, всем видом давая понять, что это наш парень, с первого класса с ним учимся, знаем его, как облупленного.
— Через десять минут твоя остановка, — сказала женщина и вышла из каюты.
Пять минут я надиктовывал текст песни «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», мысленно извиняясь перед Олегом Митяевым. Придется ему сочинить что-нибудь другое. Еще пять минут я прощался на палубе со Светой. Дождь к тому времени закончился, и выскочило ласковое летнее солнце.
— Я все три смены проработаю в лагере, — сказала мне девушка, — приезжай в гости.
— А отдыхать, когда собираешься? — спросил уклончиво я.
— Покой нам только снится, — хохотнула она, — зато туфли новые куплю и платье.
— Я бы приехал, да у меня работы много, — почти не соврал я.
Девушка удивленно вскинула свои брови.
— У нас с друзьями ВИА, вокально-инструментальный ансамбль, «Синие гитары», устраиваем в ДК Строителей танцы, — объяснил я свою занятость.
Пароход же причалил к небольшой деревянной пристани. И матросы сбросили трап.
— Прощай музыкант, — грустно улыбнулась Света.
— Может, еще встретимся, — помахал я ей в ответ.
Я сошел на берег и еще раз подмигнул девчонке.
— Как называется твой лагерь? — крикнул я.
— Чайка! — ответил она.
Оригинальное название, наверное, каждый второй лагерь в стране — это «Чайка», улыбнулся я.
— Мы будем в тридцати километрах отсюда! — добавила Света.
Глава 3
— Водку, сигареты привезли? — спросил меня дряхлый дед, сидевший на пенёчке у пристани, — ась?
— Нет, дедуля, пионеров привезли, — усмехнулся я, — сколько штук брать будешь? Каждый второй бесплатно.
— Тьфу! Мне такого добра и даром не нать, — махнул он рукой и заковылял в сторону деревни.
Пароход, отплывая, дал один длинный гудок, Света все также стояла на палубе и смотрела на меня.
И тут я остолбенел. А где мне здесь искать мастера по волшебным оберегам? Наверное, нужно местного знахаря поспрашивать, подумал я и побежал догонять шустрого старичка.
— Дедуля! — крикнул я, — скажи, в вашей деревне невесты есть? — ляпнул я первое, что пришло в голову, чтобы завязать непринужденный разговор.
— Кому и кобыла невеста, — отмахнулся дед.
Либо знает классиков, либо классики активно эксплуатировали народный фольклор, усмехнулся я, припомнив «Двенадцать стульев».
— Если такой напряг с невестами, может знахарь в деревне имеется? — я подмигнул старичку, — порча, сглаз, приворот?