Ким тут же попытался обойти толстяка с одного края, я же в тот же момент уходил на другой край. Так мы и ходили вокруг Тимохи, под смех остальных парней.
— А если мы вдвоём будем вас атаковать? — не уступал Кимка.
— Тогда, под кольцом соперника, — ответил я, — образуется слишком много свободного пространства, которое можно будет продуктивно использовать. Либо пройти под щит, либо скинуть на периметр, Вите или Сергею.
Вторая тренировочная игра, на которую опять собралось пол лагеря, как будто уже все мягкие игрушки переделаны, все авиамодели готовы к запуску, и стен газета давным-давно нарисована, прошла гораздо сложнее для меня и моей команды. Даже мне толкаться с Тимохой было сложно. А Сабонис вообще отлетал от него, как теннисный мячик от ракетки. И вообще мне было приятно наблюдать, как мои подопечные заметно прибавили и в уверенности, и в точности, и самое главное соображать на площадке стали лучше. При использовании Тимохи в качестве центрового был один большой недостаток. Если, к примеру, братья промахивались из углов, или мазали из-под кольца другие игроки, бежать в контратаку было одно удовольствие. Чем я и радовал собравшихся зрителей, забивая при этом в высоком прыжке занося мяч сверху. И на завтра я наметил разработать хоть какое-то противоядие от контратак.
Перед вечерним массовым слушанием моих воспоминаний о «Звездных война», я решил, как следует подкрепиться, поэтому на кухне в наглую взял двойную порцию перловой каши. Я ее, конечно, терпеть не могу, но аппетит на природе стал зверский, так что даже пищевой клейстер залетал за милую душу. И только я принялся за вторую порцию, внимательно сосредоточился, вспоминая сюжетную линию первого эпизода звездной саги, ко мне подсела толстенькая пионервожатая Настя.
— Послушай, какая у меня хорошая идея появилась, — с жаром зашептала она, — нам нужно организовать здесь свой музыкально-вокальный ансамбль.
— Правда, это хорошая идея? — решил я поддеть девчонку.
Однако девушка тонкого намека не поняла.
— Значит, ты играешь на гитаре, наш сторож и столяр Петрович играет на аккордеоне, — она задумчиво намотала прядь волос на палец, — и я тоже играю на гитаре. Ну как? Правда, здорово?
Столяр Петрович? Я вспомнил того мужика, который днем репетировал песни с малышней, а вечером, от переутомления, отсыпался в тенечке на скамейке около коморки завхоза. От чего переутомлялся Петрович, можно было легко догадаться по его вечно красному носу.
— Здорово! — согласился я, допив стакан жидкого киселя, — нам песня строить и пить помогает, особенно Петровичу. Но у меня категорически нет ни секунды свободного времени на репетиции. В субботу сыграем с «Березкой» в баскетбол, а в понедельник в лагерь вернется ваш старый физрук. Вот с ним и споете.
— Точняк! — Настя от досады ударила кулаком по столу, — но мы еще к этому разговору вернемся!
Настырная девчонка, эта точно вернется, ее в дверь, она в окно. Хороший бы из нее вышел менеджер по активным продажам. В принципе разница между тем, чтобы подбить инертные народные массы на какую-нибудь бессмысленную акцию, и коммерческим предпринимательством не большая. Не зря после перестройки, комсомольцы первые перестроились.
Вечером в пионерском амфитеатре было необычайно людно, и при этом необычайно тихо. Несколько фонарей тускло освещали это сакральное место, где юноши впервые в своей жизни могли законно приобнять понравившуюся им девушку. Я сидел в центре площадки для танцев, а пионеры, как в цирке расселись по окружности. И под стрекот кузнечиков, я в двух предложениях рассказал кто такие рыцари-джедаи, кто такие гунганы, тойдарианцы и кто такая принцесса Падме Амидала.
— А кто такие ситхи? — спросили меня из первых рядов, когда я повествовал о битве Квай-Гона и Дарт Мола.
— Сила, которая пронизывает эту фантастическую вселенную, имеет две стороны, — стал подробно объяснять я, считая этот аспект, сутью звездной саги, — темную и светлую. Джедаи используют светлое течение силы. Они даже выработали свой кодекс чести. Нет волнения — есть покой, нет невежества — есть знание, нет страсти — есть безмятежность, нет хаоса — есть гармония, нет смерти — есть сила. А темная сторона силы подпитывается негативными эмоциями, гнев, властолюбие, ярость, ненависть, страх.
— На темной стороне — капиталисты, мироеды и угнетатели! — громко высказался какой-то идейно подкованный пионер, — а на светлой — коммунисты!
— А если человек не капиталист, но и не коммунист, то он тогда кто? — вмешался в дискуссию другой пионер.