— Я понял. Расскажите, пожалуйста, о себе.
— С удовольствием, - усмехнувшись, кивнул мой собеседник. - Госпожа Истерн Дрим предпочитает кофе или чай в это время суток?
— Черный кофе, - сказал я, подмигивая Лан.
— Ну, так вот, - вздохнул Петр Дмитриевич. - Мой жизненный путь долог. По профессии я учитель истории, закончил Пензенский педагогический. Много лет работал в школе №114, вы ее знаете, наверное, она такая маленькая, но очень известная. Потом меня перевели заместителем директора в пионерский лагерь «Зарница», это здесь рядом, буквально несколько километров за городом. Там случилась одна страшно неприятная вещь... Да что уж теперь скрывать, череда жутких событий. Пионеры умирали там. Будто бы их топили, но тела находили на сухих местах неподалеку. Мы посовещались с товарищами и лагерь закрыли. Я перевелся в районный отдел образования и вскоре более-менее смог забыть весь этот ужас. Потом случился переворот, система образования рухнула, и я был вынужден уйти в коммерческие структуры, где и ошиваюсь до сих пор.
— Понятно, - кивнул я. - Сейчас я оставлю вас ненадолго, мне необходимо поговорить кое-с кем.
— Конечно, - кивнул Петр Дмитриевич.
Я выскочил на улицу и набрал Лунного. Сама судьба бросила нам на помощь этого человека.
— Чего? – с ходу спросил мой друг.
— Он был замдиректора пионерлагеря «Зарница». Уж не того ли самого, куда мы проникли?
— Посмотрю, - ответил Лунный. - Спасибо.
— Чем мы ему можем помочь?
— Да ничем. Пока вся эта кутерьма не кончится, он так и будет слушать эти напевы в трубке. Скажи ему, что мы ведем расследование, и вскоре ему не о чем будет волноваться. Успокой, короче говоря.
— «Что ты гостям суешь шахматы и лото?» - процитировал я. - Едва ли он будет доволен таким оборотом дел.
— Действуй, дружище. Поверь мне, мы творим великие дела.
Удивительно, но за те полторы-две минуты, пока меня не было, Петр Дмитриевич и Лан успели разговориться. Оказывается, этот общеобразовательный дедуля знает английский язык!
— У вас прекрасная невеста, - улыбнувшись, сказал старик. - Берегите ее!
— Спасибо, - очень сухо сказал я. - А теперь к делу. Придется вам некоторое время потерпеть эту вынужденную изоляцию. Сила, с которой мы боремся, исходит как раз из тех мест, где стояли когда-то пионерские лагеря. Свои меры предпринимает полиция, мы тоже не дремлем. Несколько дней — и это наваждение кончится. Во всяком случае, мы на это рассчитываем.
— Я понял вас. Извините, если я позволил себе затронуть личное пространство...
— Да ладно, все нормально. Просто вы себе даже не представляете, как сильно во мне желание беречь ее и заботиться о ней. И, как бы сказать, дальнейшее не требует доказательств. Ваш комментарий был несколько излишним.
— Виноват, - согласился Петр Дмитриевич. - «Би-ла каифа». Молчу.
— Действуем сообща, - улыбнувшись от того, что старик прочитал пароль секретного уровня, сказал я. - Ваши сведения нам тоже очень могут понадобиться.
— Я так и подумал.
— Если что, готовы ли вы будете завтра съездить вместе с нами до района «Пионерлагеря»?
— Слишком много плохих воспоминаний... - вздохнул Петр Дмитриевич. - Но если нужно, то я готов.
— Вы будете нашим гидом. Просто без вашей помощи мы там заблудимся, да и толком не найдем ничего. Поэтому вот так. Если завтра в три часа здесь же, хорошо?
— Хорошо.
Мы расплатились за заказы и вышли на улицу. Старик проследовал куда-то вдаль, не оглядываясь. Уже в машине Лан впервые подала голос.
— Я сказала ему, что я твоя невеста, - тихо произнесла она. - Он не совсем понял, как может девушка, не знающая русского языка, расследовать преступление. Вот я и объяснила.
— Ты все правильно сказала, - я дотронулся до ее ладони. - Ведь ты и есть моя невеста.
— Когда ты это говоришь, у меня сердце вздрагивает, - ответила Лан.
— Поехали на набережную, - предложил я. - Побродим по прохладной воде, побросаем камни в реку.
— Поехали, - улыбнувшись, согласилась моя невеста. - Кстати, этот господин успел рассказать мне все, что с ним происходит. И еще он сказал, что кто-то в телефоне говорил про вишневую луну.