— Вадик, подожди. Алия, посмотри внимательно. Этот парнишка?
— Да! Ой, да, это он. Только здесь-то он нормальный и с глазами. А кто это?
— Ну и дела. Так это же Михеев?
— Вот то-то и оно. Вернулся наш потеряшка.
— Лучше бы не возвращался».
Я посмотрел на Петра Дмитриевича взглядом, полным недоумения.
— Вы уже тогда знали?
— Да. Только смысла в этом не было. Как вы думаете, нам бы хоть кто-нибудь поверил?
— Стойте. Я знаю одного человека, он в некотором роде эксперт по таким делам.
— Теперь это уже не имеет значения. Диму Михеева не удастся арестовать ни нам, ни полиции, ни ФСБ с прокуратурой.
— Но ведь там от этого мальчишки только внешний вид! Наверняка это какая-то сущность...
Меня перебил телефонный звонок от Лунного.
— Алё, - с ходу начал он. - Я сочинил стих. Вот слушай.
«В туманной тиши где-то прячется страх
Там боль и страданье, там смерть и вода.
Меж явью и сказкой, в забытых мирах
Беснуется демон, сейчас и всегда».
— Отличный стих, - усмехнулся я. - Ты убил в себе поэта, став программистом. А с чего вдруг?
— Я провел тридцать шесть часов без сна на энергетиках. Проекты сданы, мозг разрушен. Чувствую себя так, словно я — бесценная лужа. И вот сейчас, перед долгим и здоровым отдыхом, мне в голову пришли эти строки. А у вас там как?
— Как кто ты себя чувствуешь? - недоуменно спросил я, но решил не развивать эту тему, во избежание новых путаниц. - А новостей вагон и две среднего размера тележки. Давай, спи, как проснешься — сразу на связь. Ты нам нужен.
— Вот и славненько, - зевнул в трубку Лунный. - Ждите моего звонка.
Лан вопросительно посмотрела на меня.
— Завтра к вечеру начнется большая охота, - сказал я ей. - Все готово. Утром я свяжусь с Антикваром, он может нам помочь. Лунный будет спать не меньше двенадцати часов, но после этого он станет все той же блистательно выверенной счетно-аналитической машиной. И я так полагаю, что послезавтра мы сможем выдвинуться в наш крестовый поход.
— Вот этот подход уже куда серьезнее, - улыбнулась Лан. - Скажи мне, вы что, знаете, в кого вселился демон?
— Да. Вот только Петр Дмитриевич, кажется, не очень в это верит...
— Петр Дмитриевич неплохо знает английский, в чем вы, кстати, уже успели убедиться, молодые люди, - хохотнув, сказал замдиректора. - Во все я верю. Потому что видел все сам. Да вы сами посмотрите. Кстати, а вот и пицца!
На время мы забыли и про фотографии, и про мокрых демонов. Пицца приехала не одна, а с подружкой. На мясную накинулись мы с пионервожатым, а «дары моря» ополовинила Лан.
— Очень вкусно, - сказала она, ставя на стол пустую кружку. - Спасибо большое!
— Да не за что, - с доброй улыбкой сказал Петр Дмитриевич. - Последнее время гости у меня — явление крайне редкое. А тут еще и по такому поводу. Меня эта тайна тяготила все эти годы. Ну, я понимаю, одно дело — просто убийства. Трагично, печально, но объяснимо, и есть, кого к ответственности привлечь. А тут... Я уверен, Димка и сам не рад, что ему приходится вот так. Заниматься убийствами. Против воли, внушая только страх и отвращение.
— Так он, по-вашему, все еще в лагере?
— Да где же ему еще быть? Там есть две огромные бочки, по пятьдесят тонн каждая, одна снабжает систему пожарных кранов, вторая — резерв на случай войны и химатаки, если вода в реке вдруг окажется отравленной. Так в каждом лагере положено. В нашем лагере одна из них обитаема. Только не знаю точно, в какой именно сидит этот демон. Обе были заполнены всегда доверху. Понятно, сейчас там уже в каждом резервуаре вместо чистой и свежей воды — смрадное гнилое болото, но они спроектированы так, что не опустеют никогда. Там небольшой подпор есть, с учетом испарения. Не совсем проточная вода, явно с тиной и воняет. Вот там он и тусуется, наш бедный Митя.
— Ужасная судьба, - вздохнул я. - Я надеюсь, Антиквар знает, что можно сделать.
— Тут даже священники не знают, что делать, - вздохнул замдиректора. - Я приглашал и нашего попа, и католического. Без толку. Вряд ли и от этого вашего авантюриста будет какая-то польза.