Мила моментально среагировала и выстрелила. Ничего. Туман продолжал молчать.
— Надо идти туда, - сказал Петр Дмитриевич. – Я тоже видел. Это он.
— Я не уверен, - ответил Лунный.
— Он появился, - сказал пионервожатый. – Он уже здесь. Поверьте, я знаю, о чем говорю, ведь я уже не первый год знаком с Мокрым Пацаном и знаю, что на самом деле скрывается за этим всем. Он показался, значит надо идти за ним. Иначе он придет за нами.
— Глупо это как-то все, - пробормотал Лунный. – Но вам, наверное, и вправду виднее. Идем?
— А у нас есть варианты? – усмехнулась Мила. – Идем, конечно. Хотя я как человек с опытом могу сказать, что блуждание в таком плотном тумане может стать фатальным.
— Ну, не первый раз в театре, - ответил я. – Не пропадем.
— Дай-то Бог, - вздохнул Лунный. – Ладно, ведите, Петр Дмитриевич.
Идти по хлюпающей вязкой жиже было ужасно неприятно. А еще я постоянно боялся поскользнуться и упасть. Ой, как не нравилась мне эта затея, но раз уж даже Лунный не стал сопротивляться, я-то тем более не полез на рожон.
Из-за тумана у меня не было ощущения времени – я не знал, сколько именно мы проплутали среди высоких сосен и чахлых кустов. Иногда мы натыкались на какие-то металлические столбы, один раз налетели на кирпичную стену.
Я не был уверен, что замдиректора точно знает, куда именно он идет. Лично у меня создалось впечатление, что он бесцельно кружит нас по лагерю, выматывая и дезориентируя. Лунный, кажется, тоже заподозрил что-то неладное, но точно не уверен, что он прав. Но кого же он опасается? Или же, если предположить, что Петр Дмитриевич таким образом путает следы? От кого? Зачем вообще все это? Бессмысленность происходящего поселила во мне самый настоящий страх. Я перестал соображать, что я делаю, с какой целью, куда я иду и что я хочу там найти.
И вдруг тревожно брякнул мой телефон.
Антиквар! Какого черта? Верно сказал Петр Дмитриевич, если будет надо – лахама придет сам. Теперь отпали все вопросы и сомнения.
Так мне показалось вначале. Но я ошибся. Совсем не то написал в сообщении Антиквар, чего я от него ждал.
«Добрый день. Вы в лагере сейчас?»
«Да», - коротко ответил я.
«Скверно. Вы сказали, что едете с бывшим замдиректора этого учреждения?»
«Да», - так же стереотипно написал я.
«Тогда посмотрите, пожалуйста, я сейчас пришлю фото – это он?»
Я посмотрел на картинку. Увеличил ее. Сомнений быть не могло. Но как?
«Да, это он. Мы с ним».
«Держите ухо востро. На пределе возможностей. Это фото начальника первой детской железной дороги в Москве».
«Спасибо».
Я тихо присвистнул. Оказывается, Антиквар все это время вел собственное расследование? И вышел на уровень, которого мы даже не видели? Кто же он такой, черт побери? Я в задумчивости почесал затылок и тихо подозвал Лунного. Он подошел с выражением лица человека, готового вот-вот уснуть. Но когда я показал ему, с кем имею честь беседовать, оцепенение слетело с него моментально. Мой друг с полминуты внимательно вчитывался в диалог и рассматривал фото, а потом едва слышно сказал:
— Ух ты, вот оно как. Тогда тактику меняем. Черт, я подозревал это. Что же теперь делать?
— Я не знаю. Мы в его ловушке. Теперь мы даже выбраться сами не сумеем.
— Да, я понял… Ладно, пока тянем время. Попробую что-нибудь придумать. Главное – не впасть в сонную одурь, а то я уже совсем себя потерял в этом тумане.
— Я тоже.
Кажется, замдиректора – или кто он там на самом деле – не заметил наших тайных переговоров. Странно, почему. Во всяком случае, он продолжал все так же вести нашу маленькую группу непонятным и запутанным путем. Самое страшное, что Лан и Мила уже точно ничего не соображали – у обеих в глазах не было ничего, кроме отрешенной пустоты.
Лунный взял меня за локоть и тихо шепнул:
— Я придумал, что надо делать. Попробуем одолеть его. В конце концов, у меня кое-что припасено для сражения, спасибо памплонке.
— Не боишься?
— Еще как. Но тут без вариантов, - и, возвысив голос, Лунный сказал: - Петр Дмитриевич, я тут вот что подумал. Нам надо разделиться. Мы сами должны найти лахаму.