— Был, конечно, вариант, что ди-джей или Антиквар проникнут в «Зарницу» со стороны либо «Спутника», либо «Космоса», - невозмутимо продолжил Лунный. – Но там подсуетилась Мила. На подъездах к обоим этим лагерям дежурили бравые парни из полиции. Мне бы понять все сразу, но я все ждал какого-то явления, пока Кыц не показал мне переписку с Антикваром.
Впрочем, в оправдание себе могу сказать, что я предусматривал вариант развития событий, в котором лахама будет в непосредственной близости от нас. Да и парней надо было спасать. Поэтому я и взорвал вентильный узел системы водоснабжения лагеря, слив всю воду в землю. После этого действа, как правильно сказала мисс Хонг, мы лишили силы Митю и дали слишком до фига силы Петру Дмитриевичу. Но тогда я об этом как-то не подумал. Лахама окончательно подчинил себе мульквисина и начал финал своей жестокой смертельной игры. Кстати, милая, я тебе еще припомню как-нибудь те несколько страшных минут, которые я провел, сидя на бревне и оплакивая твою слишком рано оборванную жизнь. Короче говоря, мы попали в аккуратно сплетенную паутину.
И если бы не чары мисс Хонг, которыми она отвлекла лахаму от нашего с Кыцем диалога, не так весела была бы наша судьба. После того как я понял, кто есть кто, важно было принять правильное решение. Наблюдая, я сообразил, что Петр Дмитриевич ведет нас к какому-то водоему, при этом путая следы и пытаясь усыпить не только нашу бдительность, но и нас самих. Прощупав некоторые линии, мне стало ясно, что на некоторых направлениях лахама практически бессилен и идет лишь по необходимости, а на некоторых с ним не справится никто. Мы перекинулись кое-какими инструкциями с Милой, и я взял инициативу в свои руки. Как только я почувствовал, что мы с Петром Дмитриевичем встали на нейтральную линию, я подал сигнал. Остальное вы знаете.
— Слушай, но до фига загадок остались без ответа, - сказал я.
— Задавай вопросы, - кивнул Лунный.
— Озеро, про которое сказали и ты, и Айна.
— А! – усмехнулся Лунный. – Я не буду рассказывать, а лучше покажу.
То, что демонстрировал нам экран смартфона, заставляло содрогаться от ужаса. Вроде бы обычное озерцо, окруженное со всех сторон стройными и красивыми деревьями. С одного из берегов в воду спускалась насквозь проржавевшая металлическая горка. Около нее стоял покосившийся стенд с какими-то полустертыми надписями.
Но все это было совсем не страшно. И вообще все казалось очень тихим и добрым, если не переводить взгляд под толщу воды.
А там…
Синие лица, искаженные гримасами ужаса и отчаяния. Протянутые вверх руки. Замершие мгновения мольбы. Мертвые пионеры. Разные и страшные. Открытые рты и полные отрешенного недоумения глаза.
— Он прятал их души в этом озере? – выдохнул я.
— Для кого-то есть работенка, а? – усмехнулся Лунный.
— Господи, ну почему опять я?
— А нефиг было на костях металл ковать, - тихо сказала Айна. – Игрок, я искренне восхищаюсь вами, но не все ваши поступки были хороши.
— Вот за что и несу теперь ответ перед Ним, - вздохнул я.
— Рожденный быть священником за грехи платит дважды, - усмехнулась Айна.
— А то и трижды, - сказал я. – Но не обо мне речь. Я сделаю то, что должен.
— Так что придется нам съездить по местам былой славы снова, - подытожил Лунный.
— А, забыла совсем. Ты нашел свою памлонку? – спросила Мила.
— О, да! – заулыбался мой друг. – Она нам сильно помогла. По крайней мере, я понял, кто именно должен открыть огонь по лахаме. Кстати, у тебя душа как цветок, по мнению памплонки.
— Брось ты, - смутилась Мила. – А что еще она знает?
— Да, и ты говорил, что искал ее для ответа на какой-то свой определенный вопрос, - вспомнил я. – Нашел?
— Да, - кивнул Лунный. – И этот ответ снова «42».
Недоуменно переглянувшись, мы дружно решили оставить это его высказывание без комментариев.
Мила открыла еще одну бутыль мохито, и обсуждение недавнего приключения затихло. Некоторое время на яхте царило молчание.
Тяжелые эмоции последних двух недель постепенно оставляли меня, сменяясь сладким вкусом победы. И пусть эта история еще не закончена, и, возможно, впереди нас ждет что-то еще более жуткое и опасное, но вот здесь и сейчас было радостно.