— Я приду.
— Хорошо. А сейчас делаем вид, что я тебе рассказывала все те странности, которые ты узнаешь завтра.
Лунный встретил нас спокойным молчанием. Все это время он, по всей видимости, занимался тем, что раскладывал креветки концентрическими окружностями по тарелкам.
Поймав наши недоуменные взгляды, он улыбнулся и налил всем по полной кружке пива.
— Все равно раньше завтрашнего дня нам ничего нового не узнать, - сказал он. - Так что теперь давайте отрываться.
Глава 3,5, потому что короткая
Поздним вечером я дошел-таки до этой двери. Я стоял перед ней, но не был твердо уверен в том, что мне следует ее открывать. Огромная, замшелая дверь, крепок сбитая из дубовых досок и окованная по периметру железом, сильно заржавевшим от времени. Прямо под огромной кованой ручкой зияла невероятных размеров замочная скважина, но ключа у меня не было. Я толкнул дверь плечом, но она не подалась. Разумеется. Я потянул ручку на себя, но дверь по-прежнему не шелохнулась.
И все же мне жизненно необходимо было ее открыть. Я не знал, зачем, не представлял себе как, но точно был уверен в том, что есть за ней что-то, что даст мне ключ к великой тайне.
Вариантов было опробовано великое множество, но все безрезультатно. И вдруг дверь распахнулась, да так, что я едва не упал на бурую жухлую траву. Там была пустота. Просто высохший осенний луг. Из благоухающего цветами и травой июня я перенесся в сонный сентябрь, отчаянно отдающий яблоками и мокрыми дубовыми листьями.
На этом лугу не было ничего, кроме одинокого высохшего дерева, вздымавшего к небу свои черные руки-ветви. И пока я рассматривал его, мне стало невыносимо страшно.
Через луг навстречу шла какая-то странная фигура. У нее было лицо мальчика, но вместо тела я отчетливо видел набор каких-то связанных вместе палок.
В воздухе зазвенела непонятная и жуткая атональная музыка, и в ее звуках явно слышался чей-то заунывный и скорбный плач.
Прямо передо мной появилось в воздухе лицо. Просто лицо, не привязанное ни к чему — не было ни шеи, ни волос, ни головы как таковой вообще. Оно хотело что-то сказать, но вместо этого смогло произнести только несвязный набор страшных и невероятных звуков.
В безотчетном животном ужасе я попытался ударить его, но внезапно осознал, что мои руки связаны тонкими нитками, покрытыми какой-то черной липкой жидкостью.
С неба посыпались виноградного цвета капли, покрывая все вокруг лиловыми мокрыми пятнами.
Я хотел кричать от страха, но не мог даже открыть рта.
И вдруг все кончилось. Я понял, что смотрю на потолок спальни в моей квартире, залитой синим полумраком короткой июньской ночи.
Клянусь, это был не сон. Видение — возможно, галлюцинация — да, но только не сон. Все было настолько осязаемо и реально, что не оставляло сомнений — я подсмотрел что-то, не предназначенное для моих глаз. Или наоборот, это было какое-то зашифрованное сообщение только для меня.
Я прошел на кухню, открыл дверь на балкон и закурил. Меня трясло и колотило, и сигарета предательски тряслась в пальцах, разбрасывая пепел по столу.
Да, мы ввязались в такое дело, которое может оказаться нам не по зубам. Лунный, на тебя вся надежда.
Глава 4. Маленькая модница
Окончательно утро для меня наступило в половине одиннадцатого. Я вышел на балкон, кое-как разлепил сонные веки и занялся созерцанием ярко-зеленых пейзажей раннего лета. Резкий контраст между тягостными обстоятельствами последних дней и веселым буйством природы на некоторое время отключил разум. Вспомнив ночной кошмар, я вздрогнул в ужасе, поджег сигарету и погрузился в тяжелые и мрачные раздумья, которые вскоре прервал телефонный звонок.
— Кыц, я жду тебя в пять на яхте, - без предисловий рубанул Лунный. - Не важно, что тебе там расскажет Мила, у меня сведения точнее и важнее.
— Буду, - бросил я.
— Жду.
Я смотрел на листья, едва шевелящиеся от теплого утреннего ветерка, и в который раз содрогнулся от осознания того, что где-то посреди этой летней легкой радости, возможно, лежат два трупа молодых парней. Вот сейчас щебечут птички и жужжат пчелки, а занавес перед трагедией уже распахнут. Полиция хмурится и молчит, не зная, как расписаться в собственном бессилии.