Пит навис надо мной и смотрит в сторону, откуда был стук.
Затем он смотрит в мои глаза. Сожаление. Упущенный момент…
Пит встаёт с кровати и одевается. Я сажусь и смотрю на мужа. Страх.
Не медля, начинаю одеваться в своё.
Аккуратно шагаю следом за Питом. Кто за дверью?
У меня проносится кошмар в голове. Самое плохое – Койн.
Нет. Это Хеймитч.
Он не раздражённый, не злой. Ментор безразличен.
- Вас хочет видеть Койн, - сообщает он таким же безразличным тоном.
Мы с Питом переглядываемся. Почему нас это не удивляет?
Покорно проходим следом за Хеймитчем, прикрыв дверь дома.
Дома? Теперь это мой дом. Наш новый дом с Питом. Я улыбаюсь и крепко сжимаю руку мужа. Очень боюсь её отпустить…
Хеймитч молчит на протяжении всего пути. И только, когда мы подходим к штабу, поворачивает голову к нам и советует:
- Я бы на вашем месте не спорил с ними…
Мы вновь переглядываемся с Питом. О чём он? Хотя уже накопилось столько вопросов, что и голову засорять новыми вопросительными знаками не хочется.
Ментор заходит первым, мы следом. За столом сидит Койн, Плутарх и ещё несколько первых лиц Тринадцатого.
У всех такое выражение лица, будто они с похорон пришли.
Мы с Питом не проходим дальше. Останавливаемся у самых дверей.
Пит не отпускает мою руку. Он сильнее прислоняется ко мне. Теперь мы плечом к плечу.
И я готова ко всему…
- Мы решили, - начинает Койн, даже не поздоровавшись. – Вы должны сняться вместе в новом сюжете. Он будет последним перед наступлением, - Койн смотрит на Плутарха, а затем на садящегося рядом Хеймитча. – Большего мы от вас не просим…
Койн смотрит на нас испепеляющим взглядом.
Я медленно начинаю осознавать, к чему она ведёт: мы отстранены. Я не смогу убить Сноу!
Моё сердце начинает кричать от недовольства. Какого чёрта!
- Что? – Эхом отдаётся в голове мой же вопрос.
Пит резко поворачивает голову ко мне. Я не вижу его глаз, но знаю, что он не доволен моей реакцией.
Койн делает глубокий вдох и натянуто отвечает:
- Вы не будете участвовать в наступлении, - холодный ответ. – Как только я выиграю это сражение – всё изменится в Капитолии. Тогда и поговорим о вашем участии в будущем страны.
Она смотрит на Плутарха. И тут начинает говорить он:
- Вы нас расстроили… - Встаёт он и подходит ближе к нам. – Но мы так же поняли, что это и к лучшему. В том, что победа будет за нами – нет сомнений. – Он останавливается и смотрит поочередно (то на меня, то на Пита). – Когда родится ваш ребёнок, это будет хороший пример для поддержания новых традиций Панема.
Новые традиции… Что же мне это напоминает?
Я отпускаю руку Пита и подхожу к Плутарху. Я смотрю в его глаза обвиняющим взглядом. Чувствую, как напрягся Пит за моей спиной.
- Не сомневаюсь, - улыбаюсь я. – Ваши решения неоспоримы… - Обхожу Плутарха и обращаюсь к Койн. – Когда съёмка?
Койн удивлена моему наглому тону, но я не собираюсь больше делать вид, что наша глава Тринадцатого мне нравится!
- Через два дня, - поворачивается она к сидящему справа от неё бородатому мужчине. Он в свою очередь протягивает мне два листка. Текст. Я резко вырываю листки. Кидаю обвиняющий взгляд в сторону Хеймитча и поворачиваюсь ко всем спиной. Прохожу мимо открывшего рот Плутарха. Спокойно смотрю на Пита и выхожу из этого сосредоточения для циников. Пит направляется за мной. Я считаю шаги. Мы вновь должны кого-то слушать ради мнимого благополучия. И кто знает, что задумает Койн. Сноу мы хоть чуть-чуть знаем, а от этой мегеры ожидать можно только худшего из самого плохого…
- Ты в порядке? – Осторожно интересуется Пит.
- Угу, - сжимаю я губы и мельком пробегаю глазами по тексту.
«Мы не сдадимся. Ради будущего, ради семей…» - это просто призыв к военным действиям!
И это мы с Питом должны рекомендовать людям идти на войну. Как мы жалки!