Как вдруг…
Гром. Сирена. Шум. Рык. Всё смешивается.
Я вижу несколько десятков планолётов, которые приближаются к Тринадцатому.
Я ничего не слышу.
Пит тянет меня назад.
Сноу.
«Вы ещё можете спасти свою семью» - вот, что он имел в виду.
- В лес, - кричит нам подбегающий Гейл. – Нам не успеть добежать до люка…
Прим. Мама. Алекс. Сэм.
Нет!
- Нет, - я останавливаюсь и собираюсь бежать вперёд. – Там все…
Планолёты совсем близко. Я вижу первую бомбу, отсоединяющуюся от первого из них. Взрыв.
Мне закладывает уши. Пит почти тащит меня в лес. За нами бежит Гейл, Финник. Также я вижу Саймона и Хеймитча вдалеке.
Нужно бежать.
Ещё взрыв.
И ещё.
Ноги путаются. Сердце сжимается. Неужели всё закончится так?
Взрыв. Он прямо за спиной.
- Китнисс, - зов Пита. Его рука. Его глаза.
Всё исчезло.
38.
- Почему ты не любишь дождь? – Наивный вопрос моей маленькой сестры. Мы стоим около окна, держась за руки. Крупные и мелкие капли стекают по стеклу.
- Не знаю… - Я опускаю свой взгляд на неё. А потом, подумав, отвечаю: - Когда хоронили папу, был дождь…
Печальные глаза моей Прим.
Почему я не люблю дождь? Я не могу ответить на множества вопросов о себе. Этот – не исключение.
- Когда вернётся мама? – Спрашивает опечаленная сестра.
- Прости меня, - я смотрю в окно, и по моим щекам стекают похожие капли, что и по стеклу. – Я этого тоже не знаю…
Прим понимающе вздыхает.
Слышно, как шумит ветер за окном. Что-то бьётся. Погода совсем испортилась.
- Пошли спать. – Отвожу я её от окна.
Прим не возражает. Мы укладываемся под одеяло. В ноги забирается непослушный Лютик. Я напеваю негромко песню (я будто сама слышу её впервые… Откуда я вообще знаю этот мотив?). Прим тихо начинает сопеть. Сопит и Лютик.
Я тоже готова уснуть. Но, в определённый момент, забываю, как дышать.
Пыль. Я чувствую вкус пыли. Как пыль попала в дом?
- Китнисс! – Слышу своё имя. Поворачиваюсь к сестре, но она спит.
- Китнисс!
Я оборачиваюсь по сторонам. Никого.
Шум за окном становится громче. Боюсь, что Прим проснётся. Обнимаю её крепче.
Ветер становится безумно сильным. Он стучит во все двери. Я встаю с постели и иду к входной двери, чтобы закрыть её крепче. Холодный пол вызывает мурашки по всему телу. Я корчу и закрываю все замки.
И вдруг – тишина. Снаружи дома ни единого звука. Что там?
Я слышу только сопение Прим. А потом … Взрыв.
Головная боль. Страх.
- Китнисс, очнись! – Пит трясёт меня за плечи.
Я смотрю на его лицо. На его щеке мелкие царапины. Грязь. Увидев, что я открыла глаза – улыбается.
- Где больно? – Спрашивает он меня. Теперь его лицо очень серьёзно.
Я приподнимаюсь, опираюсь на руки. Пит держит моё лицо, вытирает подбородок (наверное, я тоже испачкалась). Я мельком осматриваюсь. Мы на земле. Ещё слышен шум взрывов. Вдалеке Гейл и Финник. Мы на каком-то холме. Ребята, что-то озабоченно обсуждают и показывают руками вдаль. Гейл сидит на земле. Финник стоит над ним.
- Рука, плечо, - указываю я на свою конечность.
Пит бережно ощупывает меня.
- Вроде нет перелома, - утверждает он. – Больше нигде?
- Голова, - тру я висок. Опускаю взгляд на живот. Я ничего не чувствую. Нервно ощупываю. Моя округлость на месте.
Пит внимательно следит за моей реакцией.
- Всё хорошо? – Спрашивает он осторожно. Заглядывает в мои глаза.
- Да, - выдыхаю я. Облегчение. Но… Где все? – А ты как?
- Ногу немного зацепило, - показывает он на царапину чуть выше колена. – Жить буду, - подбадривает он меня и улыбается.
Пит помогает мне подняться с земли. Я боюсь задать вопрос про родных. Вдруг из дерева выбегает Саймон. Я пугаюсь и крепче хватаю руку Пита.
Он подбегает к Финнику. О чём-то с запальчивостью рассказывает ему. Мы подходим ближе. Рука ноет невыносимо.