Публика охает, Цезарь делает вид, что сейчас расплачется. Мы, с Питом переглядываясь и, слегка улыбаемся. Это забавно: мы словно подумали об одном — «как трогательны эти лицемеры».
Ещё вопросы, на которые в основном отвечает Пит. Я ещё на первом совместном интервью поняла, что от меня лучшая помощь – кивать, соглашаясь с Питом и улыбаться. Что и делаю…
– Мне уже не терпится посмотреть на ваших детей! – это восклицание Цезаря, заставляет меня напрячься и сдавить руку Пита. Я моментально меняюсь в лице, но тут же одергиваю себя. Улыбайся! Никто не должен видеть твой страх.
– Да, – отвечает, немного помолчав, Пит (для него это тоже неожиданность). – Но мы ещё не думали об этом, – он понимающе смотрит на меня.
– Почему же? – Цезарь округляет глаза. – У ваших детей будет большое будущее! Их уже все любят!
И зрители начинают смеяться, мол, само собой разумеется.
Дети?
Эта мысль всегда пугала меня. Я не хочу детей. А сейчас это нежелание лишь усилилось! Сноу не оставит моих детей в покое! Я уверена. Он пошлёт моё дитя на Арену, как только тому исполнится двенадцать лет.
Нет. Этому не бывать!
Да и потом…
Я оглядываюсь на Пита, который что-то ещё отвечает Цезарю. Дети от него…
Я с мыслью, что он мой муж ещё не до конца смирилась, а дети…
Но ведь Сноу понимает, что наша семья не может быть бездетной. Эта будет такая новость для Капитолия! Все разговоры будут только о нас.
О нет!
Я не думала об этом. Моё будущее теперь кажется ещё более печальным…
– Надеюсь, это случится в скором времени! – замечает Цезарь на какой-то ответ Пита, и они оба смеются.
Я тоже начинаю изображать смех.
Китнисс, заставь себя слушать!
– Что ж, я с нетерпением жду вашей свадьбы! – говорит Цезарь в заключение нашей беседы.
Пару взмахов рукой на прощание залу и уходим со сцены.
Мы быстрым шагом идём к лифту, который должен довезти нас до Хеймитча и Эффи. Надеюсь, им всё понравилось. Хотя мы не поцеловались с Питом. Этого Хеймитч нам может не простить. Но сейчас меня это не волнует…
Детей?
Ещё детей полумелларков в моей жизни не хватало!
***
Как только появляется свободное время, я подбегаю к телефону в номере. Хочу услышать Прим. Мне нужна её поддержка.
– Я видела ваше интервью! – восклицает сестра почти в начале разговора. – Ты очень красивая! Нам всем понравилось!
– Я счастлива, что тебе нравится, – немного грустно говорю я.
– Мама сказала, что ты похожа на настоящую капитолийку, – весело говорит Прим. – Даже лучше. И Пит красивый!
Похоже моя сестра на всё смотрит положительно. Словно в жизни нет проблем. Радуется каждому дню. Как же я её люблю…
– К нам Гейл заходил, – роняет Прим, между прочим.
Я замираю. Я так давно ничего не слышала о нём.
– И как он? – стараюсь спокойно спросить я, но голос дрожит.
– Хорошо, – бодро отвечает сестра. – Сказал передать тебе «привет», когда позвонишь.
– Спасибо, – холодным тоном отвечаю. Не знаю почему. Может от того, что я не хочу приветов от него. Или хочу.
Ааа. Ничего не соображаю.
Потираю лоб и выдыхаю. Соберись.
– Я скучаю…по всем… – с печалью в голосе делюсь с сестрой.
– Я тоже, – Прим стала серьёзной. – Мне тебя не хватает, – мы обе молчим. – Но ты ведь скоро приедешь! Всего пара месяцев! – и я вновь слышу мою неунывающую сестрёнку. Кажется, Прим умеет найти что-то положительное в любые времена…
– Конечно! – борюсь с грустью и делаю голос поживее. – Скоро увидимся. Поцелуй за меня маму.
– Хорошо!
– Я вас очень люблю…
– И мы тебя, – Прим почти кричит в трубку.
Я ещё какое-то время держу трубку около уха и слушаю гудки. Секунды назад я слышала Прим. А теперь тишина.
Прислоняю трубку по лбу, и слёзы начинают катиться по щекам.
Только будь сильной.
Я всё сделаю ради твоего счастья, Прим. Я тебя не брошу…
***
Возвращаюсь в общую гостиную. Хеймитч и Эффи сидят на диване, смотрят повтор интервью. Пит отрешенно стоит у окна и разглядывает город или о чём-то размышляет. Кто его знает?