Нет ничего страшнее, чем потерять близких. Да ещё и по своей вине.
– Я ясно излагаю? – Сноу делает ещё глоток.
– Да, – отвечаем мы с Питом в один голос.
– Тогда увидимся на свадьбе! – президент встаёт и собирается выходить из комнаты. – И кстати, – оборачивается он напоследок. – Ваши дети, и в правду, будут иметь большое будущее, – Сноу протягивает букву «О» в слове «большое». Ехидно улыбается и уходит.
Я сползаю со стула и закрываю лицо руками.
Нет.
Прим. Мама. Гейл.
Дети.
Ужас.
Моя жизнь … Жизнь? Это нельзя назвать жизнью!
Сноу дал чётко понять, чего он от нас ждёт. Наши дети — ещё один способ сделать нам больно за выходку на играх. Лучше бы мне было умереть.
– Успокойся, – хриплым голосом говорит Пит. – Он просто пугает. Придерживаемся плана, и все будет в порядке.
Я раскрываю лицо и с безысходностью смотрю на Пита. В порядке. В порядке?! Это не про нас. Пит смотрит на чашку Сноу. Весь бледный.
– Наверное, – без энтузиазма отвечаю я. – Пошли спать. Завтра может быть, будет лучше, – я встаю со стула и направляюсь к двери.
Пит встаёт следом за мной и устало говорит:
– Надеюсь…
***
Быстро приготовившись ко сну, я сижу на кровати и смотрю в одну точку. Прижимаю к груди одну из подушек, опустив на нее подбородок.
Как моя жизнь стала такой? За что такое?
Вопросы, на которые нет ответов.
К чему трепать себе нервы? Уже ничего не изменить. Только терпеть.
Чувствую ладонь Пита на щеке, которая стирает покатившуюся слезу. Я поворачиваю голову и смотрю на Пита. Его глаза так же испуганы, как и мои. Пытаюсь выдавить подобие улыбки. Сейчас Пит как никто другой понимает меня.
У нас одна клетка на двоих. А ключ у Сноу, который он давно уже выбросил. И сидеть нам в этой клетке всю жизнь…
Отпускаю подушку, дав ей упасть на пол. Я беру руку Пита в свою руку и отвожу от лица.
– Ну, мы с тобой попали… – рассуждаю вслух.
Пит кивает — не то покорно, не то уклончиво. Он смотрит на наши сплетённые руки.
– И это только начало… – также рассудительно комментирует он.
Я поджимаю губы.
Мы ничего не сможем сделать. Мы — уже не мы. Мы то, что хочет видеть Сноу.
И так будет всегда.
– Давай спать, – Пит разъединяет наши руки и устраивается под одеялом. Я следую его примеру и закрываю глаза.
Вспоминаю, что хотела разобраться с Питом. Но сейчас это кажется смешным и не имеет смысла.
Нужно спать.
– Китнисс, – зовёт меня Пит.
– Что? – не открывая глаза, отвечаю.
– Ты выйдешь за меня?
Взрыв смеха заполняет всё моё сознание. Я вынимаю подушку из под головы и кидаю в сторону Пита. Я смеюсь, как не смеялась, по-моему, никогда. Пит начинает смеяться вместе со мной.
Наверно это истерика от страха, от понимания, что мы бессильны перед Сноу.
Я вытираю слёзы и буквально задыхаюсь от смеха.
– Я подумаю, – отвечаю я Питу сквозь смех.
Пит кидает обратно подушку. Мы всё ещё смеёмся.
Я укладываюсь и стараюсь успокоиться.
Наши смешки не прекращаются ещё долго, но в конечном счёте, усталость берёт своё…
12.
Эти два дня я гордо проживаю с высоко поднятой головой.
Сноу не запугать меня.
Я выдержу эту долбанную свадьбу, вместе с её гостями и поздравлениями!
Первый день нам несколько раз читают сценарий свадьбы. Мы обязаны знать в какую минуту где нам нужно быть и как себя вести с тем или иным гостем. В общем, тоска.
Далее следует инструктаж нашего поведения. Как всегда: улыбаемся, говорим «спасибо», целуемся, смотрим влюблёнными глазами друг на друга. Всё стандартно.
Эффи решает, что эти две ночи мы с Питом должны ночевать раздельно.
Услышав это, я улыбаюсь и смотрю на Пита. Он тоже не против.
Мы с ним практически не разговаривали после того предложения. Каждый раз вспоминаю и улыбаюсь.