Я отталкиваю его руку, а сама беру землю и мажу ему подбородок. Пит задирает голову, стараясь увернуться от меня. Но я не сдаюсь и наваливаюсь на него, с силой размазывая получившуюся грязь. Пит переворачивает меня, и мы с хлопком падаем в воду.
Вода проникает везде. Пит держит меня за руку, а другой рукой начинает мыть мне лицо. Улыбаюсь и начинаю опускаться под воду. Пит ныряет следом. Он всё ещё не отпускает мою руку.
Грязь на его лице почти вся стёрлась. Но я всё-таки тянусь рукой к его подбородку и провожу рукой.
Пит не отталкивает мою руку, он внимательно наблюдает за мной. И я уже не улыбаюсь.
Отвожу руку от его лица и поднимаюсь на поверхность, Пит не отстаёт.
Нужно уходить. Что-то меняется. И я боюсь того, что может сейчас случиться.
Перевожу дыхание и произношу:
– Нужно идти…
Пит молчит. Смотрит прямо в мои глаза и не улыбается.
Молчание затягивается. Я решаю не дожидаться его ответа и выходить из воды.
Проплыв меньше метра, я чувствую руки Пита, которые проскальзывают по моему бедру. Небольшая паника быстро проходит, когда Пит проплывает мимо и говорит:
– Пора…
Я доплываю до стены следом за Питом, и он помогает мне выбраться из воды (он почти вынимает меня из озера, и я оказываюсь, прижата к нему всем телом). Пит не торопится отпускать меня. Я не поднимаю на него свои глаза. Боюсь. Боюсь увидеть в них то, что заставит поменять моё отношение… к нему.
Я ведь его ненавижу…
И так будет всегда…
14.
Обратно мы идём не торопясь. Мы наслаждаемся последними минутами нашей свободы. Натянув капюшоны до самых носов, мы проходим по площади. Разукрашенных нет.
Улыбаюсь, когда вспоминаю предложение Пита: разукрасить лица и пойти посмотреть их жизнь. Но это слишком опасно. И как мы такие чумазые вернёмся обратно?
Как мы вообще вернёмся обратно?
Уже светает и люди (я думаю) будут расходиться.
– Туда, – указываю рукой Питу, когда мы проходим жёлтое здание. Осталось пройти синее, и мы выйдем на улицу, по которой так отчаянно бежали на волю.
Как только мы видим вдалеке двери нашей высотки, не сговариваясь, замедляем шаги.
Около главного входа много машин и людей, которые прощаются, целуются друг с другом. Гости. Наши гости.
– И что теперь? – в оцепенении смотрю я на Пита. – Как мы пройдём?
Пит стоит рядом и смотрит на людей.
Интересно, Сноу уже ушёл?
Наверное… Не пример для остальных, если президент будет так долго выпивать на глазах общества.
– Чёрный ход… – задумчиво говорит Пит.
Я ничего не слышала о чёрном ходе. Хотя, он должен быть в таком высоком здании (и не один).
Смотрю вновь на главный вход. Нам не пройти не замеченными. Либо ждать (но это опасно, нужно идти сейчас, когда все расходятся), либо найти другой вход. Последнее мне нравятся больше.
– Ты знаешь, где он? – шепчу я и становлюсь перед Питом, чтобы лучше посмотреть на вываливающихся из здания гостей. Какие же они все мерзкие…
– Нет… – тихо говорит Пит. – Но можно просто обойти здание, он наверняка там.
Оборачиваюсь к Питу и смотрю на его уверенное лицо. Он смотрит поверх меня куда-то вдаль.
– Готова? – спрашивает он и улыбается.
– Выбора нет… – пожимаю плечами.
– Тогда вперёд.
Пит разворачивается и идёт вдоль нашей высотки, направляясь во двор. Я ещё раз смотрю на пьяных людей и иду за Питом.
Обойдя здание, мы подходим к его задней стене.
Только бы никто из окна нас не увидел.
Пройдя ещё немного, мы видим три тёмных двери. Что за двери не ясно, но понятно одно: это вход (какой-никакой, но вход).
– И какая? – рассуждающе спрашиваю я.
– Пробуем, – говорит Пит, уже направляясь к первой двери.
Он берёт ручку и тянет вниз. Заперто.
Подходит ко второй. Заперто.
Весело, если и третья не поддастся.
Я тем временем подхожу ближе и мысленно молюсь, чтобы третья дверь была не заперта.