От моей мечты меня отделяет шаг!
Шаг, который я собираюсь сделать.
- Китнисс! – Крик Пита и его тёплые руки на моих бёдрах.
Пит прижимает меня к стене и испуганно смотрит.
- Ты чего? – Даже я слышу, как бешено, стучит сердце Пита. – Ты бы разбилась! – Поясняет мне он.
Я смотрю в его голубые глаза и чувствую, что виновата.
- Я не хотела тебя пугать, - тихо оправдываюсь я. – Просто там так красиво… - Смотрю в открытую дверь.
Пит опускает голову и выдыхает.
- Тебе нельзя пить…
- Можно! – Возмущённо говорю я.
- Возможно, - отвечает Пит и улыбается. – Но не в поездах.
Я чуть не прыгнула. Эта мысль пролетает в моей голове. Что бы я наделала?
Холодный ветер проникает под мою футболку. Кожа покрывается мурашками. Внутри селится испуг. За себя, за Пита, за Прим, за всех. Я не могу связать свои мысли. Я просто боюсь. Боюсь и всё.
Меня начинает трясти, что замечает Пит.
Дрожат мои полуоткрытые губы, дрожь пробегает по рукам и плечам.
В следующее мгновение становится видно, что мелкая морось превратилась в настоящий ливень. Дождь начинает стекать по моим распущенным волосам, по лицу. Дождь промочил облепившую тело майку Пита.
Пит распахивает руки и я откровенно и естественно прильнула к нему. Сделала шаг и прижалась к его груди. Пит помедлил, он не сразу сомкнул руки – не то от нерешительности, не то от удивления. Потом плотно и нежно обхватил меня. Я чувствую, как его сильное тело также дрожит от холода, как и моё. Как бьётся в жилах его кровь.
Его влажные губы оказываются совсем близко.
И тут как в тумане я вспоминаю его обещание: «сама попросишь».
Я не собираюсь его просить, но желание коснуться его заполняет меня.
Но до меня доходит светлая мысль, с которой Пит не поспорит: я не обещала ему, что не буду его трогать!
Я преодолеваю последние сантиметры между нашими губами. Его губы тоже дрожат, но после близости моих губ эта дрожь унимается. Пит не отстраняется, он словно только этого и ждал. Его губы становятся нежными, и я сама ещё крепче прижимаюсь к нему. Его сильная рука забирается в мои мокрые волосы и придерживает голову.
Мы оба лихорадочно губами ищем друг друга, будто жаждем кислорода и жизни. Наши языки нетерпеливо сталкиваются, пытаются проникнуть дальше.
Пит отстраняется, чуть склонив голову, и я смотрю в его глаза. Сейчас они непривычные, с расплывчатым, невидящим взглядом. Он чего-то ждёт.
Моей просьбы? Нет.
Я отрицательно машу головой и снова тянусь к его губам.
Наши торопливые поцелуи смешиваются с дождевыми струями.
И Пит вновь отстраняется, непонимающе и внимательно смотря на меня. Его дыхание глубокое и он ждёт ответа на всё это.
Но я смотрю на него так, как будто, так и должно быть. Мысли переплетаются. Я пытаюсь найти хорошее. Ты ведь сам просил!
Пит молчит, но я вижу, что нам не нужны слова. Он понимает.
Ему не нужно разрешение. Сама я не готова сказать, что даю ему своё разрешение и прошу его, но мои глаза, полные страсти и желания, говорят за меня.
Пит берёт меня за руку и тянет за собой. С нас стекает вода на протяжении всей дороги, пока мы шли до своего купе.
Голос внутри меня говорит, что этого нельзя делать. Нужно остановиться, но я не могу остановиться сейчас. Всё слишком далеко зашло.
Мы то и дело натыкаемся друг на друга в темноте от страстного желания быть ближе друг к другу.
Чем ближе комната, тем сильнее желание. Когда Пит захлопывает за нами дверь и мы почти добрались до кровати, он резко останавливается. Его руки останавливаются на моей талии. Темнота скрывает моё смущение, но я не хочу останавливаться и снова тянусь к Питу.
Пит улыбается и нежно целует меня, я отхожу назад и упираюсь ногами в кровать. Мы оба падаем на кровать и начинаем подниматься вверх, не отрываясь друг от друга. Пит целует мою шею, я стягиваю с него майку.
Но Пит вновь отстраняется.
Где-то внутри другая Китнисс кричит, чтобы я остановилась, что я пожалею завтра об этом. Но вдруг завтра не будет и что-то случится.