- Поверьте, - если бы я не знала Хеймитча, приняла бы его тон за заботливый. - Могло быть хуже...
- Сами... - Рассуждаю я в слух. - Я сама должна отправить на смерть ребёнка...
Лучше самой умереть. Как это вообще пришло им в голову?!
- Ничего не поделаешь, - безэмоционально уточняет Хеймитч.
Пит садится на кресло рядом и закрывает лицо руками, а потом встревожено смотрит на меня. Уж он-то меня понимает...
- Идёмте, - зовёт нас Хеймитч и направляется к выходу. - Пора на площадь. Люди уже, наверное, собрались. Новость не из приятных... - Он оборачивается посмотреть, идём мы за ним или нет. - Идёмте, - настойчивей повторяет он. - Вам не обязательно выбирать трибутов сегодня...
С не охотой и трясучкой в руках, я поднимаюсь с кресла. Следом встаёт Пит. Хеймитч уже вышел из дома и спешит на площадь.
- Я не смогу...
- Успокойся, - утешает меня Пит и берёт за руку. - Что-нибудь придумаем... - Он улыбается грустно. Но этого достаточно, чтобы я вспомнила, что я не одна. Пит меня поддержит, что бы ни стряслось.
23.
Я первая выхожу из дома. Пит рядом, но мы не держимся за руку. Наш секрет должен остаться секретом. Пока.
Мама и Прим выходят к нам, когда наша троица, проходит мимо их дома.
- Я пойду с тобой! – Возбуждённо говорит сестра.
- Не надо, - умоляю её я. – Тебе не обязательно быть на площади.
- Но я хочу быть с тобой! – Хнычет Прим.
- Мы обе пойдём. – Холодно произносит мама. – Мы – одна семья. Мы не оставим тебя в такой ситуации…
Я лишь благодарно смотрю на маму. Поддержка мне сейчас не повредит.
На площади много людей и многие ещё подходят. Мэр Андерси уже ждёт нас на сцене. Мадж стоит внизу сцены вместе с остальными жителями, но не очень далеко от отца. Вскоре к нам подходит семья Пита. Отец, мать и два брата. Они сочувственно смотрят на нас обоих. Я обнимаю сестру и поднимаюсь следом за Хеймитчем. За мной идёт Пит. Хеймитч молчал на протяжении всего пути. Он оборачивается к нам только, чтобы напомнить, что мы должны держаться за руки. Я повинуюсь. Крепко схватив руку Пита, смотрю на этих напуганных людей. Все они ждут моего, нашего с Питом решения. Я не могу. Я не смогу выбрать.
Пит поджимает губы и тихо произносит:
- Говорить буду я.
Я не против! Из меня и так не лучший оратор, а сейчас так подавно! Дрожь в коленях не прекращается…
Небольшое приветственное слово мэра, даёт возможность подумать Питу о том, что сказать.
Я чувствую, как люди паникуют. Паника захватывает и меня. Что сейчас будет.
И вот микрофон напротив Пита. Все ждут его слов. Хоть Хеймитч и сказал, что нам не нужно выбирать сегодня, но людям этого не объяснишь. Все ждут неизбежного.
- Это безумно тяжело, - начинает Пит, обращаясь к каждому. – Нам с женой не просто осознать… - Пит затихает. Даже у него нет слов. – Мы не хотим делать выбор. Мы просто не можем, - он переводит взгляд на меня, а я ещё крепче сжимаю его руку и прикрываю глаза в знак согласия (чтобы он не сказал, я пойду с ним до конца). – Поэтому я спрошу у вас, - Пит делает вдох. – Есть ли добровольцы?
Добровольцы. Добровольцы. Добровольцы.
Это слово эхом разносится по площади.
Все замерли. В том числе и я. Кто же осмелится? Хотя я поддерживаю Пита. Спросить стоило. Я сойду с ума, если буду выбирать сама!
Вся толпа в оцепенении. Люди переглядываются и ждут поднятой руки. Кто угодно… Но тишина. Никто не готов умирать. Люди созданы для жизни.
Тишина. Это угнетает.
Добровольцев нет…
Пит опускает голову в отчаянии. Нам самим придётся выбрать. Этот кошмар никогда не кончится.
Но чудо! Метрах в восьми от сцены появляется вытянутая рука. Люди начинают перешёптываться. Слышны стоны облегчения.
И я делаю небольшой выдох, что теперь мне не придётся своими руками убивать невинного человека.
Толпа расступается перед добровольцем. Парень смело выходит вперёд.
Но всё моё минутное облегчение рассеивает, когда я вижу, что добровольца зовут Гейл Хоторн.