Он прав. Ненавижу, когда он прав. Я устало машу ему головой, давая понять, что согласна. Мы не хозяева наших жизней. Ты знала на что идёшь, теперь терпи.
За оставшийся час до ужина, мы так и не решаемся пойти в наше купе. Ещё успеем. Мы просто сидим и смотрим в окно.
Сил не осталось ни на что.
С каждой минутой я всё больше и больше отдаляюсь от Прим. «Будь сильной».
5.
Весь ужин ни я, ни Пит не произносим ни слова. Не знаю, почему Пит молчит, но мне всё противно.
Я сижу и смотрю только в свою тарелку. Пару раз Цинна о чём-то спрашивает меня, я лишь качаю головой.
Меня посещает мысль выпрыгнуть из поезда. Так было бы легче. Я не буду мучить Сноу, Пита, Хеймитча и Эффи. Сама не буду страдать.
Прим. Она будет плакать. Её я не могу подвести. Она — смысл всего, что со мной происходит.
Слёзы скапливаются в моих глазах.
Что я здесь делаю?
Будь отец рядом, он бы помог найти выход. Я скучаю, папа.
Задумавшись, я не замечаю, как ужин подходит к концу.
– Китнисс, ты закончила? – обеспокоено спрашивает Цинна.
Я непонимающе смотрю на своего стилиста. Перевожу взгляд на остальных. Все уставились на меня. Только моя тарелка осталась полной.
– Да, – утвердительно качаю головой. – Я наелась…
– Ты себя хорошо чувствуешь? – похоже с заботой интересуется Хеймитч.
Я пару секунд думаю, что ему ответить. В голову ничего не приходит.
– Не знаю… – думай, Китнисс. – Нет, не очень. Голова немного болит и кружится. Сегодня был длинный день… – отлично! Это отчасти правда. – Я… Пойду к себе, – точнее нужно сказать к нам, но язык не поворачивается.
Все понимающее соглашаются.
– Конечно, иди, дорогая, – Эффи, видимо, уже простила меня за сказанное.
Я медленно выхожу из-за стола. Появляется чувство облегчения. Я смогу побыть одна хотя бы с полчаса.
– Я тебя провожу, – говорит Пит. Он выходит из-за стола и идёт следом за мной.
Вот ведь…
Что ему не сидится? Решил показать Хеймитчу, что мы меняемся в лучшую сторону?
Никакой свободы!
Выйдя в коридор, я не выдерживаю:
– Зачем ты поплёлся за мной?
– Думаешь, тебя одну всё достало? – спокойно спрашивает Пит.
У меня нет ответа. И так всё ясно. У нас с Питом одна беда на двоих. Поодиночке мы никому не нужны. У нас есть будущее только как у пары.
Я поджимаю губы и направляюсь в наше купе.
Сноу явно не поскупился на него. Мне кажется, это купе больше, чем весь наш дом, в котором мы жили с мамой и Прим до игр. Тут и ванна есть…, и кровать (огромная кровать!). Зачем же было так тратиться, Сноу?
Я обеспокоенно смотрю по сторонам. Три маленьких кресла. Стулья. Стол. Ваза с цветами. Ковры.
Нет дивана. Нет другой кровати. Питу негде будет спать.
– Чёрт! – восклицает Пит. Видимо, мы подумали об одном и том же. – Обложил со всех сторон!
Это он про Сноу.
– А может, на полу поспишь? – не думая, спрашиваю я.
Пит резко поворачивается ко мне. Его лицо перекосила злая ухмылка, в глазах плещется ярость.
– А может, сама на нём поспишь? – ядовито интересуется Пит. – Ты, видимо, спишь и видишь, как я заболеваю и умираю!
– Нет, ошибаешься, – перебиваю я Пита. – Мне это не снится. Я думаю об этом каждый час!
Пит выпрямляется. И вновь яростно смотрит на меня. Выдыхает, подавляя гнев.
– Я сплю на кровати, – отделяя каждое слово говорит Пит. – Где спишь ты — меня не волнует!
Я смотрю в глаза Пита. Я тебя не боюсь, Мелларк. Смогу потерпеть и твоё присутствие в своей кровати!
***
Я стою около окна своего купе. Мы едем в Одиннадцатый. Единственный Дистрикт, который я хочу посетить. Рута. Только о её смерти я жалею. Она была совсем ребёнком. А её жестоко убили ради забавы.
Ненавижу.
Попробовали бы сами капитолийцы поиграть на играх. Весь Панем бы ликовал.
Они бы почувствовали, что такое страх.