— Политика? — полуутвердительно спросил Караваев, — сочувствую. Но сейчас там, кажись, демократизуются, а? Вон, Петрович уверен, что и Ежова выпустят... Что ж никто бучи не поднял, когда тебя упекали?
— Нет, не то... Ты в Бога-то веришь?
— Ну... как... трансцендентно...
— Слушай, парень, я точно знаю, — Новенький окончательно преобразился. Слова быстро срывались с его губ, не успевая отделиться от маленьких капелек слюны, — ты только поверь... Никто не верит, а уж куда я только не обращался...
— Ну-ну?
— Что-то случилось с Раем. Души туда не попадают, парень, Они уходят, уходят куда-то мимо, безвозвратно... В злой космос, понимаешь... Промахиваются они мимо. Их надо удерживать здесь, на Земле, пока не починят Рай, а как - я не знаю...
«И впрямь — шиз», — подумал студент — «вот...»
— Исаев! Еще не у доктора! Дверь налево и быстренько! – в конце коридора стояла молоденькая медсестра.
Новенький сразу начал как-то сникать.
— Они не верят, никто, –– его глаза быстро тускнели. –– А я еще знаю почему погибла Атлантида: они научились, понимаешь, удерживать души, и Космос отомстил им...
— Исаев! –– медсестра начала злиться. –– Караваев, Васька, отстань от человека! Наговоритесь еще! Исаев, вам вон туда сейчас необходимо, голубчик. –– И она, подойдя, взяла Новенького за запястье и потускневшего и покорного подвела к двери со странной табличкой:
«
Новенький вошел. За столом сидел человек. Из-за толстых линз в роговой оправе на Новенького глядели умные, добрые и проницательные глаза сантехника человеческих душ.
675А, серый от скуки, на мгновение отключился от системы Созерцания. На туманность отправлялся экстракт исключительно второго сорта. «Интересно, чем будут кормить пятизначных? Неужто—вторым, как нас?» — лениво колыхнулся 675А. Самое время было осуществить личный Покой. Ненадолго. На миг, на пол-мига –– хоть на полсотни оборотов Питомника. И, совершив ритуальную пульсацию во славу Абсурда, Его Логики, Туманности Разума и Председателя, 675А обесцветился и замер.
Конец