Автомобиль выбрался на поверхность, впереди замаячили руины домов, и вскоре Иван попрощался с водителем возле пулемётных гнёзд по краям дороги. Сейчас они пустовали, наёмные-пулемётчики обычно коротали время в бункере и занимали посты только по сигналу тревоги. Иван шёл по улочке между полуразвалившимися коробками домов. Бетонка здесь кончалась, превращаясь в разухабистое направление в кляксах асфальта, щедро посыпанное битым кирпичом. Пьяная тропка ныряла за чудом державшуюся единственную стену высотки и упиралась в ворота. "Пост С39. Внимание, оружие применяется на поражение!" гласило на табличке. Будка за воротами как всегда пустовала, караульный по любому гонял чаи в бункере. Привычным движением Иван засунул руку в щель между створками, отодвинул засов и вошёл. По идее, после этого должна была сработать сигнализация - ярко вспыхнуть спарка красных прожекторов на вышке поодаль и резко взвыть ревун. Естественно, сигнализацию отключили сразу после приёмки поста и введения его в строй. Да и на кой она там нужна, глупо ждать нападения со стороны Кордона. Блин, как вспомню, сколько в этих развалинах гнездилось всякого зверья, не мутировавшего, обычного, но, и без мутации стая волков может причинить немалый вред. А ещё, не менее приятными были встречи с шершнями, обжившими полости в стенах. Очень часто приходилось использовать огнемёт, чтобы изжить эти гудящие бомбардировщики. Неприметный люк справа, узенький трап - прокуренный бункер в который раз встретил Ивана смехом наёмных, дувшихся в карты и попутно смотревших в чьём-то телефоне очередной весёлый видос про какого-нибудь подпитого деда, декламировавшего сидя на завалинке матерные стихи. Ну и, конечно, неизменный местный Волбешный чай - единственное легальное растение, вывозимое из центра Зоны. Густой и чёрный как гудрон, набухавший огромными хлопьями в кружке, всякий раз при этом всплывая, слегка отдающий огурцом, он бодрил в сто раз лучше чем кофе, причём действовал часов пять к ряду. В жару он давал ощущение прохлады, в холод согревал. Поговаривали, что если заварить его до состояния чифира, то эффект будет не хуже, чем от водки, но Иван это не проверял.
- Здорово всем, - плюхнулся на скамейку наёмник, - слышишь, Марат, мне Фриц шуманул недавно, что он в конвой потопал, -
- Мог бы и предупредить раньше, - недовольно скривился толстый краснолицый Ма-рат, - опять втроичка всю ночь торчать, не поспим толком, -
- Я ему точно калаш в жопу запихаю, - проворчал лысый Валентин, - что-то он... Так, Ваня, я же не курю, дыми в другую сторону, и так здесь хоть топор вешай, -
- Что вы такие кипишные с утра? - наёмник ловко запульнул окурок в стоявшее поо-даль ведро.
- Да с утра пораньше Коновал прискакал, гнида позорная, - ухмыльнулся Марат, - кста-ти, Ванилин, ты на ворота хуй из глины прилепил? -
- Было дело, ещё в прошлую вахту, -
- Прикинь, Коновал давай в ворота ломиться, хуй возьми и отвались ему на бошку, -
- Чё, в натуре? - Иван начал давиться от смеха.
- Он потом злой как чёрт сделался, давай на нас накалять, почему не на постах, почему стволы у пулемётов грязные, когда периметр огородите нормально. Говорит, что снаружи надо не простую колючку, а электрическую изгородь делать, -
- Да он что, совсем берегов не видит, с какого перепугу он тут командует? -
- Эта тварь в любую жопу без вазелина пролезет. Говорят, что добился в штабе, чтоб его поставили ревизором на несколько постов, включая наш, -
- Вот сучёнок, -
- Ага, жлобу давит, что тогда не смог получить разрешение на строительство укрепле-ний здесь, вот решил нас доколупать теперь проверками, -
Ивану вспомнилось, как долго и тщательно они строили броневой колпак для сорока-пятимиллиметровой пушки, обеспечивавшей артиллерийское прикрытие в случае серьёзной атаки. Строительство осложнялось тем, что не было возможности нормально доставить материалы, по узким улочкам полуразрушенного квартала не могла проехать даже легковушка, не говоря о грузовике. И работяги, и наёмные тогда все вместе таскали на себе арматуру и доски, по каткам из обрубков волокли тяжеленные стальные балки и полукольца. Яму под фундамент ковыряли вручную, а уж заливали всё это бетоном вообще революционно. Командир договорился на вертолётной базе, им выделили геликоптер, к которому на тросах прицепили цилиндрическую ёмкость с открывающимся дном. Ёмкость наполнили бетоном, и геликоптер завис над деревянной полукруглой опалубкой, будущим колпаком. И тут как всегда произошло непредвиденное - нижняя крышка ёмкости состояла из двух половин, удерживаемых от раскрытия металлической планкой засова, продетого в петли. По идее, засов должен был легко выдвигаться, стоило потянуть за прицепленный к нему трос. Но на деле этого не произошло, планку заклинило. Один из рабочих забрался на самый верх опалубки и начал ломом вытягивать засов. Он не успел отскочить, настолько резко распахнулись створки, одна из которых смахнула бедолагу вниз. Слава Богу, хоть не убился до смерти, хотя падать было порядочно. Но, так или иначе, к сроку броневой колпак был готов. И тут наведался Коновалов с проверкой, ведь по существующим здесь правилам начальники постов должны принимать друг у друга в эксплуатацию охранные объекты. И вот Коновал, походивши, посмотревши, решил устроить проверку на прочность. Выбор его пал на Фрица, которому, подумать только, предстояло сидеть внутри колпака, пока Коновал обстреливал укрепление из подствольного гранатомёта. Фриц пробовал отказаться, но злодей категорично заявил, что если они сами боятся, то, видимо, знают, что колпак сделан халтурно и принимать он его не будет. Делать нечего, пришлось лезть. Затаив дыхание все наблюдали, как этот выродок с улыбкой посылал гранату за гранатой в бетонные стены, и каждый вздрагивал при очередном хлёстком разрыве. Минут пять длилась экзекуция, самые зловещие секунды были последние, пока из под закопченного, окутанного клубами дыма колпака не показался Фриц, бледнее бетона, оглушённый, но живой и здоровый.