- Да только тут был. Исчез, ей Богу, -
- Как исчез? -
- Давай дальше искать, -
- Стой! Исчез? Так тут аномалии! Не хватало и нам исчезнуть! -
- А ведь и верно. Чёрт, двоих убили, один в плену, лазутчика и того потеряли. Пиз...ец, а не ночь, -
- Ну что делать, давайте обратно, а то здесь опасно. -
Ух, да неужели оторвался. Удивительно, аномалия выкинула его из леса. Хорошо хоть не убила. Рычание сбоку, хруст гальки. Иван резко обернулся, выдёргивая пистолет. Два красных уголька волчьих глаз прожгли душу звериной злобой, пахнуло гнилым из оска-ленной пасти. Хлопок, ещё и ещё. Матёрый зверь с рыком отпрянул назад, качнув про-стрелянной головой, но не упал, а присел, готовясь к прыжку. Последняя пуля погасила горевший яростью глаз, волк ринулся вперёд и нашёл-таки смерть, напоровшись горлом на нож. Иван поспешно поднялся, спихнув с себя матёрую тушу. Жиденький свет луны тускло озарял каменистый берег какой-то речки, вдалеке тёмной громадой нависали ска-лы. По неокрепшему льду, цокая когтями, заложив назад уши, к нему приближалось не менее десяти серых чудовищ. Пропал! Патроны кончились. И он снова рванул вперёд, по берегу, в сторону скал. Сердце готово было лопнуть от бега, в висках стучало, с треском ломался лёд под ботинками, он оскальзывался на гальке, норовя упасть, и всё бежал, совсем слыша хриплое дыхание и злобный лязг зубов. Всё, это конец! Ноги уже отказывались слушаться, лёгкие горели, ещё немного, и всё, разорвут, растащат по суставам. Речка делала петлю, скалы, словно в них было спасение, стояли на противоположном берегу. Не раздумывая, наёмник метнулся по льду, видя подобие каменистой косы. На середине он внезапно провалился чуть не по колено, ноги обожгло ледяной водой, выворотив ставшие неподъёмными ботинки, он рванул дальше. Вдруг завыли волки, разом остановившись, следом затормозил Иван, будучи не в силах бежать дальше, не понимая, что напугало зверей, которые пятились, прижимая головы ко льду. Он всё не мог надышаться, пока отступал назад, к берегу, к скалам, не выпуская недавних преследователей из виду. Ботинок наступил на что-то мягкое. Наёмник взглянул вниз, и волосы зашевелились на голове. Под ногами, впаянное в корку льда, лежало белёсое человеческое тело в солдатском белье, опутанное, словно верёвкой, какими-то серо-коричневыми побегами, вросшими в плоть прямо сквозь ткань. Бледное лицо, задрав к небу подбородок, взирало пустыми глазницами. Пергаментная кожа обтягивала костяной остов трупа, космы волос колыхались подо льдом. И каким-то чутьём Иван понял, что сейчас произойдёт, за секунду до того, как живые мощи мёртвой хваткой руки впились ему в ногу. Спасла мокрая штанина, уже покрывшаяся льдом, он вывернулся, и сам, леденея от ужаса, кинулся к берегу, видя, как подо льдом что-то зашевелилось и зеркальная гладь пошла трещинами. Огромными, нечеловеческими прыжками он достиг суши и, о, счастье, заметил трещину в скале, почти невидную за кустами. Укрытие! Стремглав наёмник влетел в проход, пробежал по узкому тоннелю и вдруг ослеп от яркого света, а следом по голове здорово шарахнули, и он вырубился.
Горстка золотистых шариков перекатывалась на медной подставке, освещая низкую пещеру, распространяя уютное, домашнее тепло, тихо шелестел карманный радиоприём-ник. Приземистый седоватый крепыш в очках чистил и смазывал пистолет-пулемёт, белобрысый парень с жёсткими чертами лица, заросшего рыжей щетиной, доедал тушёнку из банки. Фигура, кулём лежавшая в углу, пошевелилась и застонала.
- Солдатик, - весёлым звонким голосом предупредил очкастый, - лежи смирно, а то пу-ля в башка пападёт - савсэм мёртвий будэш, -
Иван открыл глаза, и первое, что увидел - опасный здешний аккумулятор, один в один похожий на тот, что отобрали у него. Масса проводков тянулась к приёмнику и ещё к какой-то малопонятной электронной хренотени, расставленной вокруг.
- Эй, - в испуге пленник указал на "батарейку" - выбросите, выбросите его! Там же ра-диация! -
- Вот дерёвня-матушка, - ухмыльнулся крепыш, - была бы там радиация, так вот это вот (он указал на пристёгнутый к предплечью прибор) визжало бы как стадо поросят, -
- Но учёные говорят, что там радиация! -
- Слушай их больше, тебе на Кордоне и не такие байки расскажут, тамошние сказители и мне не чета, -
И тут наёмник вспомнил всё то, что происходило с ним в эту безумную ночь, и голос в тумане, и погибших напарников, и жуткую погоню людей и нелюдей. И словно против воли, он произнёс:
- Седая Падь... -
Очкастый зашёлся смехом:
- Ты ещё скажи, Разлом. Или Угол Деревни. А сам дальше Кордона в жизнь не совался, кого ты тут обманываешь. -
- Знаешь, - грубым, низким голосом проговорил небритый, - давай пристрелим его и дело с концом. Такое палево сделал, нашёл "гостиницу", -