- Да как же с голоду не скопытился? -
- Чудом, по-другому и не скажешь. Илья потом и объяснил, что нет там ничего, что всё это в голове творится, видения это, и время там иначе идёт, а картошки нет, то бишь раньше она была, а теперь нет, -
- А что Максим этот? -
- Отошёл, и сейчас в Балке живёт, только картошку не ест вообще, как-то попробовал и говорит, мол не тот совсем вкус, подделка. А вот по ночам плохо ему, мечется, ругается во сне, просит, чтобы его обратно отвели, говорит, что не успел два рядка выкопать. А потом плакать начинает, жалобно, как ребёнок, просит, чтобы выкопали два рядка эти. Аж слушать тяжко. Одно хорошо, к утру забывает он об этом, а мы помалкиваем, нечего напоминать. Вот такое оно, Картофельное поле, -
- Да уж, слава Богу, выбрались мы оттуда, а то точно бы как Максим копали, пока не подохли. Одного не пойму, как так эта аномалия работает, и почему именно картошка всем мерещится, -
- Знаешь, Ваня, ты уже начал вопросы задавать, которые относятся к глубокому пони-манию самой сути Зоны. Я, увы, не могу похвастаться таким пониманием. Я, конечно, могу тебе рассказать, как я воспринимаю это, но я просто выскажу тебе своё мнение, и не факт, что оно будет истиной. Думаю, лучше будет, если ты некоторые вещи станешь своим умом постигать, может быть, ты поймёшь то, о чём я и не догадываюсь, и нам будет чем поделиться друг с другом. Полагайся на ощущения, по крайней мере, я всегда именно так стараюсь вникнуть в происходящее, -
- Понятно более-менее. Подумаю сам на досуге, -
- Успехов в размышлениях. Ладно, пора спать, завтра последний рывок через Мыши-ный лабиринт, и мы на месте будем. Вон Денис уже храпака даёт вовсю. -
Мышиный лабиринт... Н-да, если собрать все имеющиеся бранные слова высшей пробы, всё равно не получится метко охарактеризовать этот злокозненный проход. Гадство какое, с этими утренними приключениями Иван забыл сходить по нужде, и теперь в очередной раз осознавал, что подобная оплошность для него смерти подобна, ещё с утра почки начали ныть, а теперь и вовсе превратились в раскалённые пудовые гири.
Сталкеры проснулись от пронизывающего холода, и, если бы не "окалина", сами бы давно околели. Изо рта валил пар, смешиваясь с серым туманом, плотной пеленой оку-тавшим аномальные поля, сыпавшим мелкой моросью и оседавшим противной липкой влагой на одежде и лицах. Серое паморочное марево плыло и клубилось, забирая остатки тепла, топя и поглощая еле заметные стволы деревьев и какие-то мачты вдалеке. А дальше, дальше пелена сливалась с неласковым небом и казалось, что это продрогшие отсыревшие облака вытекли на землю. Пока сталкеры теснились возле жаровни, кое-как отогреваясь, вокруг что-то начало происходить. Они даже не увидели это, а, скорее, почувствовали, как уплотнился туман и повеяло ледяным ветром. Еле уловимый, отдалённый гул постепенно начал нарастать, в промозглом пространстве задвигались странные тени, постепенно приближаясь к оцепеневшим путешественникам. Поля на километры вокруг словно ожили, в шуме постепенно стали различаться отзвуки песен и голосов, стук и тарахтение невидимой техники. Сквозь туман тут и там проступали силуэты людей. Побелевшими пальцами сталкеры схватились за ПДС и заняли оборону, встав спинами друг к другу. Холод стал просто нестерпимым, проникая в тело, словно тысячи игл, совсем рядом из тумана вдруг выплыла громада комбайна, бесшумно катившегося вперёд, следом шагало человек тридцать корейцев в конических шляпах и шортах, с вилами и граблями на плечах, глухо напевая какую-то местную песню. Всё это виделось словно через поливаемое дождём стекло, фигуры плыли, звуки то приближались, то удалялись. Дрожь пробрала всех, когда от группы отделился один из призраков и направился прямо к Ивану, который лихорадочно искал пальцем курок и не мог нащупать. А человек подошёл совсем близко, воткнул вилы в землю и жестом попросил прикурить. Цепенеющий парень безропотно протянул спички, туманный, полуреальный силуэт поджёг папиросу, вернул Ивану обледенелый коробок, улыбнулся, кивнул и побежал догонять своих, уже растворившихся в холодной пелене. А следом повеяло тёплым ветром и проклятый туман начал оседать, словно всасываясь в землю. Даже Валера потом клялся и божился, что такое видит здесь впервые:
- Не знаю, абсолютно. То есть знаю то, что сейчас видел. Или-или. Или в Зоне действительно что-то пришло в движение и меняется, или Зона озлилась на нас, что мы вторглись в Картофельное поле и смогли вырваться. Мы показали свою силу, и она показывает нам свою. -